Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия - [56]

Свою концепцию по этому вопросу вождь изложил в выступлении 2 июня 1937 года на заседании Военного совета при НКО. Сталин начал так: «Товарищи, в том, что военно-политический заговор существовал против Советской власти, теперь, я надеюсь, никто не сомневается. Факт, такая уйма показаний самих преступников и наблюдения со стороны товарищей, которые работают на местах, такая масса их, что несомненно здесь имеет место военно-политический заговор против Советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами. …Прежде всего, обратите внимание, что за люди стояли во главе военно-политического заговора. Я не беру тех, которые уже расстреляны, а беру тех, которые недавно еще были на воле. Троцкий, Рыков, Бухарин – это, так сказать, политические руководители. К ним я отношу также Рудзутака, который также стоял во главе и очень хитро работал, путая все, а всего-навсего оказался немецким шпионом. Карахан, Енукидзе. Дальше идут Ягода, Уборевич, Корк, Эйдеман, Гамарник – 13 человек. Что это за люди? Это очень интересно знать. Это – ядро военно-политического заговора, ядро, которое имело систематические сношения с германскими фашистами, особенно с германским рейхсвером, и которое приспосабливало всю свою работу к вкусам и заказам со стороны германских фашистов. Что это за люди?»

Сталин пытается дать каждому из них соответствующую характеристику. Из тринадцати человек, названных им в качестве ядра заговора, десять персон Сталин зачислил в шпионы. Этого обвинения избежали только А. И. Рыков, Н. И. Бухарин и Я. Б. Гамарник, которых оратор, однако, назвал организаторами и потакателями шпионажа в пользу германского рейхсвера. Особенно гневно Сталин клеймил арестованных военачальников. Тухачевский, по его словам, немецкий шпион, «он оперативный план наш, оперативный план – наше святое святых передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера…». Якир, по Сталину, «систематически информировал немецкий штаб… Уборевич – не только с друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал… Эйдеман – немецкий шпион…».

Предвосхищая вопрос о причинах такого падения советских военачальников, к тому же коммунистов, Сталин не нашел (если верить подлинности слов, приписываемых докладчику) ничего более оригинального, как вербовка «по бабской части» и боязнь разоблачения. Далее в докладе просматривается циничная демагогия на тему о том, что необходимо по-марксистски подходить к оценке деятельности выходцев из непролетарских сословий: «Когда говорят о дворянах, как о враждебном классе трудового народа, имеют в виду класс, сословие, прослойку, но это не значит, что некоторые отдельные лица из дворян не могут служить рабочему классу… Из этих прослоек всегда могут быть лица, которые могут служить делу рабочего класса не хуже, а лучше, чем чистые кровные пролетарии».

Сталин призывал всякого коммуниста и беспартийного сообщать («сигнализировать») о любом недочете и недостатке в работе в любые инстанции, наркоматы и даже в ЦК ВКП (б) – «Центр должен все знать». В то, о чем далее говорил публично вождь, поверить трудно, ибо он повел такие речи, которые у каждого нормального человека должны были вызвать недоумение, если не протест. Вождь, увы, заявил, что не надо смущаться тем, что среди подозреваемых могут оказаться невиновные: «Каждый член партии, честный беспартийный, гражданин СССР не только имеет право, но обязан о недостатках, которые он замечает, сообщать. Если будет правда на 5 %, то и это хлеб…» Это его истинные слова, и только за них ему уже нет никакого прощения.

На этом заседании Военного совета Сталин почти в прямой постановке вопроса заявил о том, что репрессии (аресты) будут и далее продолжаться, и поэтому необходимо в каждой части, в каждом соединении иметь замену – не менее двух заместителей (кандидатов на замещение) соответствующему командиру и политработнику. И началась эпоха «выдвиженцев», когда дивизиями стали командовать вчерашние командиры батальонов, корпусами – командиры полков.

Сталин в своей речи 2 июня, перечисляя руководителей заговора по военной линии, первым назвал имя маршала Тухачевского. Основным поводом для такого заявления послужили собственные показания арестованного о его антисоветской деятельности. Сторонники наличия заговора в РККА в качестве основного аргумента приводят именно эти показания маршала. Вторая часть показаний под названием «План поражения» доступна сейчас широкому читателю. Прочитав этот «План», можно разглядеть среди прочего и серьезную озабоченность одного из руководителей Красной Армии агрессивными планами и устремлениями гитлеровской Германии.

В советской юриспруденции 1930-х и 1940-х годов признание арестованным своей вины называли «царицей доказательств». А раз так, то эту самую «царицу» старались добыть любой ценой, невзирая на государственные награды, чины и ранги подследственного. Не щадили, как известно, и маршалов, счет которым открыл М. Н. Тухачевский. В документах следствия красной нитью проходит, что Тухачевский был связан с разведкой Германии, т. е. шпионил в ее пользу, являясь, по существу, особо ценным ее агентом в советских силовых структурах. Из истории разведок всех стран известно, как тщательно оберегали они таких агентов, до мелочей продумывая систему связи и передачи информации, стараясь никоим образом не засвечивать его. Это азбука разведки. В данном случае удивляют действия руководителей Германии по отношению к своему ценнейшему агенту – они выдают его Сталину. Тогда напрашивается один вывод – Тухачевский не предатель, и Гитлеру надо было нейтрализовать молодого перспективного военачальника. Папка в деле не фигурировала, но свою роль сыграла.