Россия и русские. Книга 1 - [57]

К тому же Иван, который должен был лучше всех осознавать опасности оспариваемого царского наследия, ударил и смертельно ранил своего сына, царевича Ивана, весьма популярного в земщине. Царь сделал это в припадке гнева, вызванного попыткой сына защитить свою беременную жену. Сам Иван IV умер в 1584 г. в агонии раскаяния за совершенные поступки. Перед смертью царь принял монашеский обет. Дмитрий, один из двух его оставшихся сыновей, являлся потомком от седьмого брака и поэтому не считался Церковью законным наследником. Второй же, Федор, был слаб здоровьем и страдал расстройством психики.

Во время правления Ивана IV Московия предприняла первую попытку сыграть свою евразийскую геополитическую роль. Однако она оказалась неспособна построить институты, необходимые для исполнения этой роли. Поэтому на рубеже XVI–XVII вв. она пережила кризис, почти разрушивший ее. Однако Московия была достаточно сильна для того, чтобы выжить и позже совершить вторую попытку.

II. Беспокойное время создания империи

3. Бурный XVII в.

Создание Московского патриархата

Федор Иванович, сын Ивана Грозного, царствовал, несмотря на свою болезнь, в течение четырнадцати лет (1584–1598). Фактически же правил страной в это время в роли регента брат жены царя Борис Годунов. Последнее возвышение Москвы, имевшее для нее огромное символическое значение, произошло в 1580-х гг., когда был создан отдельный Московский патриархат. Следует учесть, что это случилось тогда, когда на троне находился слабый и бездетный царь и ощущался конец династии Рюриковичей. Иван IV и думать не хотел о возможности союза с патриархом, так как опасался его соперничества, «со-правления». Подобный аспект присутствовал в византийской имперской традиции, но не приветствовался в Москве. Однако у слабого царя, чья линия вымирала, позиция была менее сильной. Поэтому он не мог противостоять желаниям московской церковной иерархии.

Патриарх Константинопольский уже утвердил царский титул Ивана IV и обращался к нему «Царь и Монарх Православных Христиан всей Вселенной… среди Царей как равноапостольный и навеки прославленный Константин». Восточные патриархи готовы были скорее признать права Москвы на империю, чем на патриархат, так как если бы Московский патриархат существовал, то он затмил бы их собственные, куда более «священные и преподобные», такими достоинствами своего государства, как мощь, богатство и независимость. Поэтому первый запрос Москвы в 1584 г. остался без внимания.

Москва все-таки добилась своего при помощи лести, взяток и дипломатического давления. Православная церковь, оказавшись под османами, в значительной степени утратила свою силу, влияние, богатство. Когда в 1588 г. патриарх Константинопольский Иеремей посетил Москву с надеждой найти у нее финансовую поддержку, местные церковники воспользовались случаем, чтобы убедить его санкционировать создание Московского патриархата. В Москве сложилось два взгляда на то, как следовало получить собственную патриархию. Сторонники новой всеединой Православной церкви полагали, что Иеремея нужно убедить перенести место экуменической епархии из Константинополя в Москву, которая стала бы тогда (формально и практически) главой мирового православия. С другой стороны, партия, которую можно определить как «московскую националистическую», не доверяла грекам, переставшим, по их мнению, быть полностью православными. Представители этой партии выступали за создание сепаратного Московского патриархата во главе с русским патриархом. Некоторые из них даже хотели перенести экуменическую епархию во главе с греческим патриархом во Владимир, что подчинило бы ее московской власти.

Иеремей одобрил идею сторонников экуменической линии, но обнаружил преграду своим действиям в лице московских националистов. Он даже и не думал о возможности переезда во Владимир. Однако Иеремей даровал грамоту, признававшую московское право на патриаршую кафедру, что полностью утверждало статус Москвы как Третьего Рима. Москвичи воспользовались этой грамотой для передачи своего дела в синод Православной церкви в Константинополе, который с большим колебанием одобрил создание новой патриархии. Синод, однако, настоял на том, чтобы Москва была пятым, то есть низшим, из всех православных патриархатов. И это решение не могла пошатнуть никакая щедрость и сила убеждения Московского государства.

Несмотря на это «принижение» Московской церкви, значение нового образования было велико. Послание, объявившее об установлении Московского патриархата, являлось единственным документом, изданным царем. Этот документ внес огромный вклад в концепцию «Москва — Третий Рим»¹. Создание Московского патриархата символично обозначило важное перемещение власти внутри самого православного мира. Однако это событие обострило подозрения и зависть, отравлявшие отношения между греками и русскими. Притом произошло это не только из-за очень серьезных различий в текстах и литургических формах двух Церквей. Русские считали греков слабыми и деградирующими в вере, а их религиозные обряды испорченными длительным контактом как с Католической церковью, так и с неверными. Греки же видели в русских неотесанных выскочек, обладавших большей, чем им полагалось, властью и богатством