Россия и русские. Книга 1 - [4]

Сочетая эти три цивилизационные традиции, Россия нередко уязвляла своих соседей. Московия в XVI в. описывалась одним путешественником-европейцем как «жестокая и варварская страна» и была вычеркнута из списка христианских государств, возглавляемых Ватиканом. В конце XVIII в. Россию осуждали за вмешательство во внутренние дела Польши с целью подорвать ее строй и уничтожить это государство (подобная стратегия часто использовалась при борьбе со степными соседями начиная с Казанского ханства). Однако недовольство Россией не помешало Пруссии и Австрии вместе с ней участвовать в разделах Польши, поэтому эти возмущения кажутся несколько лицемерными³.

Из-за огромной территории и уязвимости границ Россия нуждалась в авторитарном режиме. На практике же размеры страны и неразвитость экономики приводили к тому, что большинство населения оставалось без государственного контроля. Да и правительство нередко формировалось при неблагоприятных обстоятельствах, а следовательно, в спешке, что приводило к ненужности создания постоянных законов. Зато появлялась возможность переписывать их каждый раз под новый установленный личной властью порядок. В этом отношении Россия несколько напоминала Древний Рим, правители которого были вынуждены руководить огромной империей посредством военной силы, укреплением личной зависимости и патернализма (однако законность и гражданские права были в Древнем Риме развиты сильнее, нежели в России)⁴. Подобные отношения были характерны для системы «дружины» и «кормления» в Киевской Руси и Московии, феодального крепостничества в имперской России и «номенклатурной» (назначение на должность) системы в Советском Союзе. Основная функция князя/царя/генсека сводилась к уничтожению независимых личностей, обладавших определенной силой и влиянием; и Иван Грозный, и Сталин посредством террора пытались или истребить их, или установить над ними полный контроль, но все попытки оказались безуспешными⁵.

В результате в российском обществе сложилась сильная власть, являющаяся его фундаментом, но обладающая слабыми политическими институтами, зависящими в основном от конкретных лиц. По мнению многих исследователей, в России отсутствовало «гражданское общество». Появление структур, используемых государством для набора рекрутов и сбора налогов, ухудшало обстановку, истощая ресурсы и ослабляя потенциально независимые институты. Даже сегодня, когда стратегическое положение России вызывает куда меньше опасений, отдельные структуры и в целом менталитет нации, связанные с прошлым страны, стали определенной помехой для установления рыночной экономики, гражданского общества и функциональной демократии. С политической, социальной и экономической точек зрения Россия до сих пор является страной, опутанной сетью патерналистских отношений, действующих по принципу «хозяин и слуга». В этом заключается причина трудностей постсоветской России, мешающая ей сформировать свое понимание гражданского сообщества.

Россию окружали страны, меньшие по площади, но влиявшие на ее развитие и являвшиеся сердцевиной (по выражению Ханфорда Маккиндора) других цивилизаций: 1) Скандинавия, сначала занятая викингами, потом датчанами, затем шведами; 2) Польша; 3) Турция (или Османская империя); 4) Персия; 5) Китай. В результате миграций и экспансии славянские племена, а затем и население Руси освобождались от чужеродного влияния этих территорий, образовывая свое государство и свою народность. Благодаря уникальной способности к выживанию Россия могла пережидать периоды слабости этих стран, занимать их окраинные территории или даже центр, как вышло в случае с Польшей. Сама же Россия пережила татаро-монгольское иго (XIII–XV вв.), нападения поляков и шведов в начале XVII в. Однако после этих ударов Русь/Россия поднималась на ноги, набирая все большую и большую силу. Россия доказала свою способность выживать в самых трудных ситуациях, смогла выстоять даже в период падения империи в начале XX в.

Россия выбрала политику централизации власти, призванную обеспечить стабильность, мирную торговлю и дипломатические отношения в стране. Слабая же власть на границах являлась одновременно и угрозой, и благом: угрозой потому, что создавала потенциальный вакуум или центр беспокойства, который мог уничтожить границы; благом — так как могла способствовать расширению территории государства. Для того чтобы избежать угрозы, но и не упустить блага, Россия должна была тесно сотрудничать с племенными и этническими лидерами, находившимися в зоне беспокойства, — получать нужную информацию, а затем влиять на них или приводить к раздору, потом объединять некоторых из них или же всех и, наконец, если возможно, подчинять себе. Таким образом, российская экспансия приводила к укреплению принципа «хозяина и слуги» в пограничных областях⁶.

Сельское хозяйство, жилье и пища

Задача центра — обеспечивать мощную экономическую базу и налаженные связи внутри страны. В этом плане евразийский центр был далек от идеала. Он всегда оставался малоперспективным, хотя и не безнадежным, для развития. Более плодородные южные территории подвергались засухе, что приводило к неурожаю в неудачные годы. Кроме того, именно эти регионы были наиболее открыты для набегов кочевников. Северная же зона, покрытая густым лесом, оказалась менее уязвимой, но с холодным климатом, болотистыми и неплодородными почвами. Вообще можно сказать, что только широкий пояс лиственных лесов к западу от Урала позволил Руси стать колыбелью цивилизации. На этой территории можно было без труда вырубать деревья. Несмотря на тонкость подзолистого слоя, почва здесь была плодородной, так как палая листва образовывала достаточное количество гумуса. Первое восточнославянское государство, Киевская Русь, расположилось в лесостепи на юге страны. Однако со временем стала очевидной его чрезмерная уязвимость перед нападками кочевников. Именно поэтому центр Руси был перенесен на северо-восток, на территорию ополий, необычно плодородных для этой зоны земель. Располагалась эта территория между реками Клязьмой и Волгой, где появились города Владимир, Ростов и Суздаль. Москва, будущий центр Руси, лежала между последними двумя городами, но ближе к северной границе зоны.