Россия и русские. Книга 1 - [33]

.

Несмотря на мирские устремления русских князей, Киприан всегда подчеркивал их духовное единство под символичным началом Византии. Он настаивал на упоминании императора в литургии. Когда же в 1393 г. Василий I запротестовал против подобной практики, Киприан представил ему послание от патриарха, увещевая: «У христиан не может быть Церкви без императора, так как империя и Церковь неразрывно связаны и разделить их невозможно!»⁶⁷

Идеал сильной духовной деятельности, не вполне понятный грубым, властным князьям, наполнял жизнью монашеское движение, сыгравшее столь немаловажную роль в колонизации огромных лесистых территорий Северной и Восточной Руси в XIII–XV вв. Города переживали некоторый упадок, теряли значение и часть прав на самоуправление, и монастыри все чаще основывались за городскими стенами, притом без могущественных и богатых покровителей, а следовательно, завися только от собственных усилий и ресурсов.

Причины развития монастырей имели как духовный, так и экономический характер. Большинство ранних обителей делали упор на совместную жизнь монахов. Они вместе участвовали в физическом труде, приеме пищи, службах в установленное время и в установленных местах. Позднее же начали распространяться несколько иные принципы, пришедшие из Византии и присущие монахам Афона. Особое значение теперь придавалось уединению, аскетизму, воздержанной жизни, которую каждый монах вел по-своему, посредством своей личной самодисциплины. Движущей силой стали подвижники, воодушевленные аскетизмом, созерцанием и молитвой.

Густые леса Северо-Восточной Руси предоставляли идеальные условия для принятия такого образа жизни. Отдаленность, непроходимость, постоянная опасность, исходившая от диких зверей, создали особые условия и атмосферу, в которых послушник мог рассчитывать только на себя, на развитие новых навыков и на укрепление своего духа⁶⁸.

«Жития» русских святых предлагают нам множество биографических примеров, благодаря которым мы можем представить себе тип святого на Руси. Рожденный в обеспеченной семье, он с ранних лет проявлял необычайную набожность, читал Писание и жаждал принятия сана. Родители далеко не всегда приветствовали подобные устремления чада и стремились приобщить его к мирской деятельности. Сын виделся им продолжателем какого-нибудь семейного дела. Против воли родителей будущий святой все же принимал постриг, выполнял в монастыре самую грязную и неприятную работу, но в итоге оставался неудовлетворенным недостаточной дисциплинированностью и излишней многословностью других послушников. Иногда еще до принятия обета он покидал монастырь и селился в уединении, где-нибудь в лесу. Жил в возведенной им же самим хижине или даже в дупле, питался ягодами и кореньями, иногда хлебом, оставленным случайными прохожими. Замерзая зимой и мучаясь от мошкары летом, он проводил все свое время в молитвах и пении псалмов. Целью этого одиночества и аскетизма было достижение духовной сосредоточенности, иногда при помощи техники созерцания, пришедшей из Византии.

Как правило, отшельник живущий в лесу, недолго оставался в уединении: к нему присоединялись либо его бывшие собратья по монастырю, либо паломники, проходившие мимо его обиталища. Появлялись другие хижины, одинокие монахи формировали скиты, в которых жило несколько братьев, собиравшихся вместе для общих празднеств или богослужения. Иногда в итоге появлялась монашеская община. Нередко крестьяне приходили к монахам, привлеченные как перспективой обретения душевного успокоения, так и экономическими возможностями — в девственных лесах можно было вести сельскохозяйственные работы. Так постепенно возникала большая, шумная, небедная община. Однако этот результат все-таки противоречил идеалам тех, кто изначально образовывал уединенные поселения. Часто в суматохе этой новой жизни находился какой-нибудь недовольный послушник, возжелавший одиночества. И он отправлялся на северо-восток, заново начиная старый цикл⁶⁹.

Подобной была биография Сергия Радонежского (родился в 1314), который вместе со своим братом Стефаном покинул родительский дом, ушел в лес и построил там хижину и часовню Святой Троицы. Его брат вскоре покинул отшельника, которого теперь лишь изредка посещали забредшие монахи или священники, желавшие разделить с ним служение Богу. Постепенно Сергий приобрел репутацию святого одухотворенного слуги Господня. С другими монахами он создал скит, а впоследствии и большую общину, в которой стал игуменом. Поначалу Сергий отказывался от этой должности, не желал менять созерцательную жизнь на административные обязанности, однако после настоятельных просьб местного епископа согласился. Монастырь Сергия Радонежского располагался на территории вотчинных владений двоюродного брата князя Дмитрия, почитавшего Сергия и прислушивавшегося к его советам. Сергий стал играть определенную роль в политической жизни, беседуя с приезжавшими к нему за советом русскими князьями об их обязанностях перед Церковью, об отношениях с патриархатом Византийским, Литвой и Золотой Ордой. Свято-Троицкий монастырь (позднее к названию прибавилось и имя основателя), находившийся на северо-восток от Москвы, был основным центром подготовки монахов и духовенства. В конце XVI в. он стал местом расположения Московского патриархата, а вокруг монастыря образовалось поселение, Сергиев Посад