Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917 - [249]
2) Казачьи демократии Юго-Востока имели различное значение и разнообразную судьбу. Наиболее крупной из вольных колоний была Донская, присвоившая себе наименование Войска Донского. Войско обладало своей территорией, своим народом и своей непроизводной государственной властью. Это была простая (не федеративная), непосредственная демократическая республика. Все власти республики были выборные. Политические права принадлежали в равной степени донским казакам. Число неполноправных (рабов, приезжих торговцев, ремесленников и инородцев) было крайне ограниченно.
3) Войско было отдельным от России государством. Международная правоспособность его была ограничена лишь в 1671 г., а окончательно исчезла в начале XVIII в. Сношения метрополии с колонией с 1614 по 1721 г. шли через ведомство иностранных дел. Послы и граждане Дона на Москве пользовались неприкосновенностью.
4) Отрицая для себя наименование «русских», казаки всегда выказывали высокую степень общерусского национального самосознания, религиозного чувства, видели в царе общенационального вождя и признавали национальную гегемонию метрополии.
5) Форму зависимости колонии от метрополии, установившуюся к 1614 г. и существовавшую до 1671 г., можно определить как вассалитет, употребляя этот термин в смысле международного права XIX–XX вв.
6) Колония оказывала метрополии военную помощь, сперва спорадически, а затем регулярно, получая за то, соответственно, от метрополии субсидию («царское жалованье»), а также некоторые льготы для казаков, приезжающих на территорию метрополии.
7) Метрополия признавала за колонией право убежища (политического, религиозного и социального) для беглецов из метрополии.
8) Несколько раз расхождение между колонией и метрополией вызывало со стороны метрополии репрессии (перерыв сношений и блокаду, арест казачьих посольств, заключение, ссылку и даже казни казаков на Москве).
9) Принесение казаками в 1671 г. присяги (особого содержание) московскому царю поставило Войско в более тесную связь с метрополией. Период 1671–1721 гг. может быть назван эпохой государственной автономии. Эта эпоха характеризуется утратою права убежища, возрастанием значения аристократического совета (Сбора старшин) за счет народного собрания (войскового круга) и усилением власти атамана, хотя и выборного, но уже (с 1709 г.) утверждаемого царскою властью.
10) Переход сношений с Войском из Иностранной коллегии в Военную (1721) и назначение атамана царской властью знаменуют конец государственного бытия Дона и прекращение его в провинцию империи.
11) областная автономия существует в чистом виде с 1721 по 1775 г., а в обломках с 1775 по 1835 г. В эпоху 1721–1775 гг. права вольных граждан колонии, разновременно и частично признанные российскими монархами, образуют целую систему «жалованных прав и привилегий», в силу которых донское казачество становится привилегированным во всех отношениях сословием империи.
12) Создание войскового гражданского правительства (1775) является первым шагом к применению в крае имперского права. Период борьбы имперского права с историческим длится с 1775 по 1835 г., когда впервые был издан имперский закон о военном и гражданском управлении Войска. С этого момента Дон становится областью, «на основании особых правил управляемой». Этими «правилами» является сепаратное имперское законодательство о земле (области) Войска Донского и о донском казачестве.
13) С середины XVII и до начала XIX в. длится внутренний процесс расслоения единой прежде массы равноправных граждан колонии на аристократию (старшины) и рядовое казачество. Параллельно идет расхищение старшинами земель и угодий единой земельной общины, присвоение аристократией себе политических прав.
14) Фискальные и военные интересы метрополии, в связи с интересами российского поместного класса, заставили казачество отказаться от приема в свою среду беглых из метрополии. С другой стороны, интересы старшин, нуждавшихся в обработке захваченных ими земель подневольным трудом, потребовали заселения войсковых земель беглыми, закрепощения искавших на Дону свободу малороссиян и завоевание для войсковой старшины дворянских прав.
15) В 1796 г. были окончательно закрепощены донские крестьяне, а в 1797 г. донские старшины («чиновники») получили права благородного сословия – дворянства. В первые годы XIX в. (1804) создан суррогат дворянской организации и, одновременно, суррогат торгового сословия. Реформы войсковой канцелярии (1800–1804) приблизили гражданское управление на Дону к общероссийскому губернскому типу.
16) Тяжкое положение угнетенного старшиною рядового казачества, в связи с желанием кодифицировать донское право, было причиной создания комитета 1819 г. Во время выработки Положения об управлении Войском резко проявился автономизм консервативный (дворянский) и радикальный (донских декабристов). 17) С 1721 г. вольное донское казачество превратилось в служилое, но попытки обратить его в «регулярство» (1769) и разредить казачью массу путем переселения на новые окраины вызвали восстание 1772 и 1792–1793 гг. и завершились неудачей. Положение 1835 г. превратило окончательно казаков в служилое, закрепощенное государству сословие военных поселян.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.