Романовы. Век первый - [28]

Военное поражение усугубилось и другим несчастьем: совершенно неожиданно умер король Владислав. Польша, в одночасье оказавшаяся без короля и без армии, могла стать легкой добычей Богдана Хмельницкого, но он, дойдя до Белой Церкви, неожиданно остановился. Что бы это значило? Исследователи предполагают, что здесь сыграли свою роль сразу несколько факторов. Во-первых, Хмельницкий, по всей видимости, сам не ожидал такого успеха. Во-вторых, ему не нужна была свободная и независимая Украина, для него было все равно, под кем находиться: под польским ли королем или под московским царем. В-третьих, взращенный на личной мести, Хмельницкий добивался от польских властей всего лишь лучшей доли для украинского шляхетства и увеличения численности реестрового казачества. Он хотел возрождения Православной церкви, ликвидации панского произвола и еврейского засилья, но в рамках Речи Посполитой. Об этом он и написал в Варшаву. Его послание как бы живому королю Владиславу завершалось следующими словами: «Кто тому причиною (имеется в виду причина его восстания. — Ю.Ф.), рассудит сам Бог, а мы готовы жертвовать жизнью для республики. Затем нижайше просим вашу королевскую милость оказать нам отеческое милосердие, и, простив невольный грех, повелите оставить нас при древних правах и привилегиях». Одновременно с этим Хмельницкий обратился и к московскому царю, но это обращение следует рассматривать не как просьбу о вхождении Украины в состав Московского царства, а как предложение своей помощи Алексею Михайловичу в овладении польским престолом и создании под его началом объединенного русско-польско-литовско-украинского государства: «Желали бы мы себе самодержца государя такого в своей земле, как ваша царская велеможность православный христианский царь. Если б ваше царское величество немедленно на государство то (на Польшу. — Ю.Ф.) наступили, то мы со всем Войском Запорожским услужить вашей царской вельможности готовы». Хмельницкий не был «ласковым теленком», который благодаря своему обхождению мог сосать двух маток. Нет, он был предводителем анархиствующего казачества, не останавливающимся перед шантажом обеих монархий, грозившим им войной и готовым выступить на стороне той из них, которая больше даст.

А пока Хмельницкий вел эту игру, всенародное восстание охватило всю Украину. Распущенные по областям казачьи полки и повсеместно восставшие крестьяне разграбили и разрушили практически все имения польской шляхты на украинской земле, а их владельцев если не перебили самым жестоким образом, то изгнали за Днепр. Особо неистовствовали украинцы в отношении евреев. В захваченных местечках и городах им сначала предлагалось принять христианство. Согласившимся на эти условия евреям сохранялась жизнь и часть имущества: если же они упорствовали, то участь их была ужасной. Жертвами народной стихии становились женщины, старики, дети. Общее число жертв еврейских погромов, по свидетельствам современников, достигало ста тысяч человек.

Напуганный размахом антипольских выступлений сейм во главе с канцлером Оссолинским вынужден был вступить в переговоры с Богданом Хмельницким, который в знак своих мирных намерений оставил Белую Церковь и вернулся в Чигирин. С польской стороны в качестве переговорщика выступал воевода Браслава Адам Кисель, православный польский вельможа русского происхождения. Полякам нужно было потянуть время, необходимое для того, чтобы самим собраться с силами и с помощью дипломатических маневров попытаться лишить казаков внешней поддержки со стороны Константинополя, Крыма и Москвы.

Передышка была нужна и Хмельницкому. Дело в том, что в качестве союзника в этой войне, как нам известно, он привлек крымского хана. По мере развития успеха украинского восстания татарское вспомогательное войско увеличилось с 500 человек до нескольких десятков тысяч, а военная помощь против коронных войск превратилась в самый обычный набег, жертвами которого, как ни странно, стали десятки тысяч украинских крестьян и мещан. Все это ставилось в вину гетману, и ему предстояло решить довольно непростую задачу: как, не рассорившись с крымским ханом, остановить грабеж украинского населения со стороны корыстолюбивых татарских воинов.

Однако в Польше, кроме Оссолинского и его умеренных сторонников, существовала и группа магнатов, не желавшая мириться с потерей своих владений и своевольством холопов. Их объединил вокруг себя русский князь Иеремия Вишневецкий, изменивший вере своих отцов и, как это нередко бывает с новообращенными, ставший воинственным католиком и ярым врагом схизматов. Покинув Левобережье, он отправился в Подолию, чтобы сжечь в огне, утопить в крови и задавить страхом разраставшееся и там восстание. Захваченных им повстанцев жестоко пытали и только потом предавали смерти. «Пытайте их так, — требовал вероотступник, — чтобы они почувствовали, что умирают». Действия непримиримых панов понудили Хмельницкого, не прерывая переговорного процесса с поляками, двинуться на запад для оказания помощи восставшему населению, но его опередил полковник Кривонос, нанесший ряд поражений шляхетским отрядам Вишневецкого и понудивший его отступить на Волынь. Но поляки к тому времени уже пришли в себя и поняли, что они в состоянии не только защищаться, но и, нападая, побеждать. Были среди них и такие, что самонадеянно заявляли: «Против такой сволочи не стоит тратить пуль; мы их плетьми разгоним по полю».