Роман-покойничек - [54]
Багряное пламя в окне единственной души
Слилось
Над безмолвием белых внемлющих черепов сыновей
В основаниях башен
С одиноким биением дыхания живого воинства
Над соленым безмолвием
У подножия скал
И шесть дней стояло трубное это безмолвие.
Эпилог седьмой. Строение Радуги
Это было на холме Гева, к востоку от Сафеда в середине первого зимнего месяца, при закате дня. Стена влажной тучи прошла над долиной верхнего Иордана и встала перед Хермоном высокой преградой. Тогда на ней возникла радуга, которая левым рогом опиралась в землю долины, а правым- в мост дочерей Иакова. Сперва мутная, она сверкала все ярче по мере того, как туча перед Хермоном становилась плотнее и опускалось солнце. Это было видно с вершины холма, и солнце обходило лучами его склоны, поэтому радуга была более, чем в полукруг, а основания ее рогов сближались оттого, что солнце уходило все ниже к застывшим в легком тумане волнам возвышений Галилеи, скрывавшим море на западе. Чем ближе радуга строилась в круг, тем напряженнее сияли струны ее оперенья, и вот уже слышно было строение звуков ее сияния. Звучала квинта красного и синего, разделенная между ними желтым на две терции. В это трезвучие был вплетен другой аккорд: фиолетово-оранжевая квинта с зеленым источником терций посередине. Непередаваемый легкий звон усилился, когда возникли две новые радуги — внутри, и вне первой. Они сближались и рождали новые оттенки в трезвучии темно-синего, желто-зеленого, светло красного. Между радугами темнел исчезающий интервал, тем чернее, чем больше являлось на небе новорожденных сеeстер той первой, второй и третьей радуги, которые заполняли небесное пространство ввысь и вниз к Иордану, вовлекая море Киннерет в радужное плескание звуков и вновь рождая еще новые оттенки трезвучий — от желтого, через голубой, к пурпурному, ставшему видимым и звонким в тот миг, когда сомкнулись окончания радуги в полный круг, медленно всплывающий в направлении зенита над прозрачной лучам нырнувшего в соленые воды солнца землей, — радужный круг, который охватывал светящуюся жемчужную мглу, — и из звуков ее складывались небывалые, неслыханные прежде голоса и лица. Похоже, что происходило последнее преображение вещей.
Анри Волохонский (р. 1936) — прямой и, быть может, лучший ученик Хлебникова в русской литературе; так беззаветно, как он, вряд ли кто-то любит и знает наш язык (оттого он еще и переводчик). Чем бы он ни занимался — сочинением стихов, песен, писанием прозы или переводами, Волохонский создает смыслы, так сказать, по касательной, чем страшно раздражает вечных любителей важно говорить банальности. Он погружает читателя в океан шепотков, бормотаний, приговариваний, он намекает ему на хитроумные тропинки интонаций в густом языковом лесу.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.