Роман одного открытия - [52]

Вдруг резко зазвонил звонок и оборвался.

Страшно испуганная, девушка вскочила и, потеряв способность соображать, растерянно остановилась среди комнаты. Потом инстинктивно бросилась тушить свет и класть вещи барыни на место.

Звонок вновь настойчиво зазвонил.

— Ах, боже мой, кто бы это мог быть?.. Да ведь бары в театре, — сказала она, осмелев, — значит не они… А кто же? Наверное соседка. — И поправив наспех волосы и, наметнув случайно попавшийся ей под руку халат, она пошла, охваченная любопытством, в переднюю открыть дверь.

В глазок двери служанка увидела лицо посетителя. Совсем уже успокоившись, плотнее закутавшись в халат и поспешно вытерев его рукавом лицо, все же не настолько, чтобы окончательно стереть пудру, она медленно отперла дверь.

На пороге стоял промокший д-р Синилов в спортивном «непромокаемом» пальто и шляпе, нахлобученной на глаза. Он спросил о Белиновых и сделал вид, что хочет войти.

Служанка уже хорошо знала д-ра Синилова. Ей нравилась его тонкая полуулыбка. Она было уже отступила, чтобы пропустить его в переднюю, но вдруг вспомнила.

— Ой, извините, господин доктор, но барин и барыня в театре.

— Ах, вон что? — воскликнул удивленный посетитель. Он как будто не знал, что ему предпринять. — А мне так нужно было их видеть, — сказал он с видимым сожалением. — У меня к ним важное дело… — добавил он, любезно улыбнувшись служанке. — Ничего, — вдруг многозначительно сказал посетитель, пристально глядя в глаза служанке, — я зайду на минутку, согреться. Посмотри, — улыбнулся он доверчивой улыбкой, — на что я похож, как мокрая курица.

Служанка поколебалась, но властность, исходившая от этого человека, и нечто особенное, подчиняющее ему, заставили ее отступить в сторону:

— Пожалуйте, господин доктор, — тихо сказала она. — Войдите в кабинет барина, если хотите подождать.

— Я только немного согреюсь и оставлю записку, — примирительно сказал посетитель. — Или постой — где теплее, мне немного подсушиться?

— В кухне, но… — ответила и сейчас же испугалась служанка, — там не для вас.

— Почему? — понимающе улыбнулся доктор, идя к другой двери.

— Не надо, что вы… там… — воспротивилась, служанка. — Если вас застанет господин Белинов и барыня… — не договорила она свою мысль.

Доктор Синилов ввалился в кухню, снял шляпу, стащил с плеч мокрое пальто и бросил на стул. Некоторое время он молчал, осматриваясь, потом пристально взглянул на служанку, растерянно стоявшую у плиты.

Он заметил нежный цвет ее лица. Белизна ее шеи произвела на него впечатление. Ее глаза были покрыты влагой.

Во взгляде доктора заиграли огоньки, ноздри раздулись.

Он сунул руку в карман, вытащил небольшой серебряный портсигар и ловко одной рукой его открыл, вынул папиросу, постучал ею по крышке. Хотел было зажечь зажигалку, но вдруг спрятал в карман и зажигалку, и папиросу и процедил сквозь зубы:

— Какие у тебя волосы — как шелк…

Служанка покраснела. Она, желая прибрать волосы, подняла руку, грудь вздрогнула под кофточкой. Яркая краска залила лоб врача, а вокруг губ появилась белая полоска.

Быстрым хищным движением, совершенно неожиданно, доктор схватил девушку за плечи; с потемневшими глазами, он склонился над ней и впился губами в ее шею.

Девушка отшатнулась и забилась в его руках, как раненая серна, испуганная и растерявшаяся от неожиданности.

— Я закричу, — выдохнула она, чувствуя, что теряет почву под ногами под напором такой силы.

И вдруг, как подхваченная грозой, ошеломленная и подчиняющаяся первичному влечению, она перестала сопротивляться, ослабела и опустила руки, которые закрывали разрез кофточки…

Как во сне она почувствовала влажную, холодную и сильную руку, сжимающую ее грудь. Ее всю бросило в жар. Тело налилось забродившими силами и желанием. Она почувствовала под собой грубую обивку дивана. Ее голая нога запуталась в чем-то мягком. Она смутно постаралась отгадать, что это такое. Прижатая тяжелой скалой, которая словно разламывала ее как горячий каравай, она почувствовала как нечто подобно молнии пронизывает все ее тело и приковывает к дивану…

Прежде чем случиться непоправимому, она внезапно открыла глаза, с первичной звериной силой оттолкнула человека от себя, вскочила с дивана и быстро побежала к двери. Ее рука, по привычке отбросившая назад упавшие на оголенное плечо волосы, сильно дрожала.

Рассерженный, не владеющий собой мужчина вскочил и с ужасной силой снова заграбастал девушку.

— Не убегай! — хрипло пробормотал он.

— Господин, что вы делаете?! Оставьте меня! — с отчаянием отбиваясь, умоляла девушка. — Я буду кричать, если вы меня не пустите…

Доктор Синилов выпустил из рук девушку и сел на диван. Он прижал на секунду пальцы к вискам. Несколько минут он сидел молчаливый и задумчивый.

— Ты не бойся, — обернулся он со странной полуулыбкой к девушке, — ничего плохого с тобой… больше не случится. Только, ты смотри, ничего не говори господам, слышишь? — Вдруг он вскочил на ноги. — А то я тебя убью! — Глаза его смотрели холодно, словно подтверждая угрозу.

Девушка сжалась под этим взглядом.

— А если будешь молчать, — вот… — и доктор с неожиданной улыбкой, которая сближала его с девушкой, сунул ей в руку бархатную коробочку. — Открывается вот так, — сказал он, и дружеская нотка прозвучала в его голосе. Он открыл коробочку, в которой лежали золотые сережки с жемчужинками. Опять захлопнул ее.