Роман одного открытия - [40]

Огромные события в России застали его врасплох. Весьма ограниченный и лишенный социального чувства, он не понял, какая сила надвигается с низов, сила ищущая новых путей, разрушающая и уничтожающая все старое, что ей преграждает дорогу.

События обрушивались на него с молниеносностью бури, разрушили и превратили в осколки душный стеклянный купол — веками существующее небо.

Задувшие ветры обнажили землю, разорвали и унесли внешнее величие империи. Россия!.. Начиналась мучительная голгофа, страдания скрещивались с надеждами, чистый сон тонул в жестоком пламени исторической бури, пришедшей в качестве возмездия.

Профессор Биловен, к тому времени уже семейный, был потрясен событиями. Непонимающий их происхождение и путей, с присущей ему склонностью приспособляться, первым делом он постарался устроиться при новых условиях. Но, не будучи в силах разобраться в разбушевавшейся стихии, он при первых же шагах потерпел полный крах. На краю гибели, с потерявшим всякую ценность активом прошлого, у него проснулся глубокий атавистический инстинкт — инстинкт викинга. Когда нужно спасать шкуру, ложь и героических позы не помогают, помогает бегство. И профессор Биловен бежал.

На малой прекрасной земле болгар — омраченной войнами и катастрофами — настороженной и обнадеженной потрясающим величием событий, профессор Биловен обрел вторую родину. Он был лишен какой бы то ни было сентиментальности. Масштаб ему показался весьма небольшим. Вода — мелка. Но он быстро сообразил, что тут, на еще девственной земле среди примитивных людей, у которых, по его мнению, только теперь начинается духовная жизнь, он может играть совершенно исключительную роль.

Начиналась новая карьера профессора Оттокара Биловена.

Но скоро ему пришлось пережить разочарование. Его самомнение натолкнулось на сопротивление. Он почувствовал, что против него встают враждебные ему силы и предстоит борьба за утверждение, которая не обещала ему особенно легких успехов.

Начинать сызнова, работать для него было уже поздно. И он обратил свое внимание на верные пути, испытанные в прошлом. Он укрепил свои международные связи. Будучи предупредителен к силе и званию, он попытался втереться в доверие к культурным деятелям страны, постаравшись помочь им получить международное признание.

Характерные для болгарина терпимость и преклонение перед всем заграничным, любовь к русской земле, доверчивость — были для профессора Биловена благодатной средой, в которой он постарался пустить корни и завоевать значение и вес. Но он не ощущал под ногами здоровой почвы, чувствовал себя чуждым в этой среде и постепенно замкнулся в себе, как скряга, дрожащий над наследством, которое ускользает от него.

Теперь эта история с Гольдманом и Белиновыми открывала ему неожиданные перспективы. Биловен был достаточно мудр и… озабочен будущим своей семьи, чтобы устоять перед искушением. Он ловко назначил себе цену. Остальное было вопросом подробностей.

Глава XIII ПОСЛЕ БАЛА

Асен Белинов с женой получили приглашение на большой бал медиков, на котором собирались культурные сливки столицы. Белинов принял приглашение равнодушно, ему и в голову не приходило идти на бал. Чуждый светской жизни, проходившей и в частных гостиных, и некоторых общественных местах, он тем более сторонился таких шумных сборищ как балы.

Белинов давно уже заметил, что некоторые привычки высшего общества как бы стали признаком хорошего тона.

Посещать премьеры в театре, симфонические концерты, присутствовать при открытии художественных выставок, играть в теннис, состоять членом благотворительных обществ и клубов, посещать некоторые большие балы — во всем этом имелась весьма подчеркнутая светская философия: у высшего света есть свои избранные места, свои особенные случаи подчеркнуть свое особенное (высокое) общественное положение. Замкнуться в своей среде, где хороший вкус оплачивается дорогой ценой и равенство начинается на самом высоком общественном уровне…

Эта светская куртуазия вызывала у него легкое презрение.

Белинов, привыкший все анализировать и до сих пор не шедший в жизни ни на какие компромиссы, не мог найти ничего для себя привлекательного в мишурной парадности, в стремлении обратить на себя внимание какой-нибудь экстравагантностью и в пустых разговорах подобных собраний.

Он, конечно, смутно сознавал, что уединение, на которое он себя обрекает из-за своих вкусов, лишает его связей с обществом. Он уже чувствовал необходимость опереться на кого-нибудь, на свой круг людей…

Не был ли он так же одинок, еще более одинок, чем Радионов, которому совсем недавно давал совет сблизиться с людьми?..

Несколько знакомств с лучшими умами страны, представляли, так сказать, чисто духовную ценность. Различные нужды, которые уже стучались в дверь его семейной жизни, реалистические суждения его жены, которая странно соединяла в себе тонкое эстетическое чувство с практической эластичностью мысли, заставили его задуматься над изменением образа жизни. Но осуществить это было совсем не так просто. Как это сделать, какой ценой и в каких целях?..

— Ведь надо жить… — говорила ему тихо жена, словно лаская, — чтобы иметь возможность работать. Нужны люди, связи, сейчас интересы связывают прочнее, чем мысли и идеи… Нужны средства. Признание. Ты должен завоевать себе положение в обществе, заставить себя уважать.