Роман одного открытия - [39]

Эти потомки скандинавов были суровыми реалистами. У них был здоровый аппетит к жизни, язычески безусловный, не обремененный соображениями морали, не волнуемый религиозными видениями.

Можно сказать, что Биловены хорошо жили под неласковым русским солнцем, чувствовали себя избранными…

И сейчас Биловен гордился своим крупным ростом, тем что он действительно был горой-человеком, с большим аппетитом, с реалистическими взглядами и пиратским происхождением.

Но богатая русская история после Петра Великого и Екатерины Второй — блеск военщины и дворянства, вытеснившего чужеземцев, возрождение русских промышленников, крупных купцов и строителей, новые самородные интеллигентские силы, русская литература, наука, которая зарождалась в лучших умах, борьба, кипевшая в черноземной мужицкой Руси, молодцы с Волги, духовные сыны Стеньки Разина — новая русская действительность поставила семью Биловен перед трудными задачами.

Чуждые духу преобразований, бродящих духовных сил, кипевших в недрах стомиллионной славянской массы — Биловены были вытолканы в сторону, не принимали участия в великих событиях, совершавшихся блестящими и глубокими умами, людьми с большими сердцами, готовыми на подвиг…

С тех пор начинается в этом роду духовный упадок, мельчание. Эти рослые люди начали на протяжении нескольких поколений нищать духовно. Незаметно злоба и зависть, свойственные обиженными судьбой маленьким людям, загнездились в их душах. В крупных телах зажили мелкие душонки, у которых не было корней, вросших в стихию русской земли.

Не имея богатого внутреннего содержания русского человека, он искали опоры во внешних эффектах, в символах силы — в форме, им хотелось играть значительные роли, но не хватало таланта выдвинуться творчески.

Не зная в чем истина, они привыкли лгать, это стало второй их природой. Создавая шум вокруг себя, они старались создать впечатление одаренности.

Некоторые из Биловенов отпустили ученые бороды, другие одели золотые очки на серые невыразительные глаза, в которых угасали последние искорки пиратского огня. Они домогались высоких званий, университетских кафедр путем угодничества властям, прикидываясь солидными учеными. Могучее средство помогло им удержать позиции.

В те годы в Европе разрасталась одна таинственная международная организация, которая все увереннее держала в своих руках богатства, экономическую жизнь, власть. Она оградила себя таинственными ритуалами, скрылась под мистической маской. Она-связалась с мошной международной системой — универсализм и космополитизм получали несокрушимую опору в таинственной власти этой организации.

Казалось бы, что все имеющее какую-бы то ни было ценность в экономической, политической и культурной жизни создавалось и воздвигалось через этот международный организм. Никто не знал положительно, где начинается его власть и к каким отраслям стремится.

Биловены были достаточно практичны, чтобы использовать это могучее средство для возвышения.

Профессор Оттокар Биловен был все же счастливым отпрыском своего выдающегося рода. Он унаследовал некоторые из физических и духовных качеств прадедов — хотя и весьма причудливо сплетенных с дегенеративными наслоениями своей расы.

Он стал экстраординарным профессором, после того как работал у великого русского ученого. Он попытался приложить в научной практике некоторые гениальные идеи своего учителя. Успех, который имел, он сохранил как ценный капитал.

Сохранил он и немного смелости прадедов, которая, в сущности, превратилась в хитрое нахальство с внешними его признаками — бессовестностью, сочной ложью и безграничным оптимизмом. Профессор Биловен конечно пристроился, хотя и очень осторожно, к таинственной международной организации и начал завоевывать международную известность.

Без труда полученная командировка за границу открыла перед ним большие перспективы. При хорошей памяти и склонности к северным неславянским языкам, он установил весьма полезные научные связи в Европе, изучил два иностранных языка и возвратился восвояси очень обнадеженный.

Любящий жизнь и почести, скорее честолюбивый, чем амбициозный, без значительных дарований и, главное, ленивый, хитрый и одновременно какой-то сырой, что придавало его поведению характер обманчивой чистоты, из-за огромного роста и тучности неуклюжий — он производил запоминающееся оригинальное впечатление.

Он давно заметил производимый им эффект, и на нем ловко строил свою карьеру. Привыкнув пользоваться трудами студентов и ассистентов, некоторые из них его поражали и пугали проявлениями высокой талантливости, он научился обобщать чужой опыт, создавать себе рекламу, вызывая на похвалы, приемами, принятыми в международных научных обществах. Для него не представляло большого труда проникнуть в эту международную организацию взаимной рекламы и материальной и общественной поддержки, ловко используя авторитет своего великого учителя, уже покойного.

К началу Великой русской революции, которая перевернула вверх дном отсталую жизнь на Руси и повела ее по мучительнейшим дорогам категорического и неуклонного осуществления идей, которые волновали целое столетие, Биловен уже сделал карьеру, обещавшую быть совсем блестящей.