Роман одного открытия - [42]

Им представилось несколько человек других молодых врачей и университетских работников. Белинов почувствовал, что его уважают, окружают вниманием. Они с женой были принуждены сесть за общий стол. Отрывочные разговоры о научных предметах вплетались в опьянение вечера. Нона Белинова была очень хороша и было видно, что она стала центром внимания всего стола. И там Белинов на секунду почувствовал, что как будто какое-то отчуждение растет между ним и его женой. Образовывается некоторая пустота… Доктор Синилов исполнял свои обязанности гостеприимного хозяина предупредительно и спокойно. Окружавшие Белинова исключительное внимание и сердечность вызывали его на несвойственные ему остроумие и оживление.

К общему тону присоединились и молодые люди. Предлагались тосты. Несколько комичных комплиментов особенно рассмешили Марию-Нону. Она была очень оживлена и разболталась, выговаривая слова с приятным для уха иностранным акцентом, что придавало ей особенное очарование.

Когда, уже далеко за полночь, уходили с бала, доктор Синилов проводил их до гардероба. Странно пристально глядя на Марию-Нону, он подержал ей манто и поцеловал на прощание руку.

Все прошло приятно и корректно. И все же Белинов недоумевал по поводу своего нового чувства, которое словно разрослось в этот вечер.

Он неоднократно перебирал в памяти все события и разговоры того вечера, наконец ему стало стыдно самого себя и он махнул рукой — ведь ничего же существенного не случилось! И он снова вернулся к своей работе.

— Асен, а ты бы мог использовать наших новых знакомых для твоих дел, — однажды вечером сказала ему вдруг Мария-Нона.

— Каких знакомых? — переспросил немного рассеянно Белинов.

Мария-Нона деловито улыбнулась и щелкнула его пальцем по подбородку.

— Да с бала медиков. Асен…

— С бала медиков?

— Ну да.

Белинов удивленно взглянул на жену. Настроение у него испортилось. Он почувствовал досаду, которую постарался скрыть.

— А разве я не могу обойтись без посредников?

Мария-Нона подсела к нему и обняла одной рукой.

— О, как бы я хотела, чтобы у тебя все устроилось… Вижу, что ты колеблешься, чем-то недоволен. Мне кажется, что тебе нужны люди, которые смогут прийти на помощь. Ты готовишься представить твой препарат на утверждение, разве не было бы на пользу, если бы кто-нибудь подтолкнул это дело?

— Преждевременно, Мария, — тихо сказал Белинов. Он на минуту задумался. Потом обратился к жене: — Я вижу, что не смогу продолжать один. Я давно уже думаю об этом. Предложение акционерного общества меня больше не интересует. Я попытаюсь другими средствами подвинуть мое дело. Я решил обратиться за помощью к некоторым из наиболее обещающих молодых людей, к энтузиастам. Вместе впряжемся в работу. Мы сможем обратиться за более широкой помощью к одному из институтов. Постараемся и субсидию получить от правительства или какого-нибудь фонда. Будем работать самостоятельно — это самое лучшее.

Нона Белинова задумчиво слушала мужа, словно тщательно взвешивая в душе будущее, которое он ей рисовал.

Глава XIV ВЕЧЕРИНКА У АСЕНА БЕЛИНОВА

Белинов собрал вокруг себя нескольких молодых людей. В биологическом институте профессора Рогозарова он подружился с молодым врачом, только-что вернувшемся из Франции. Скиталец и неспокойный ум, доктор отказался от медицинской практики. Его привлекала к себе чистая наука, он также питал слабость к литературе и искусству. В сущности он был довольно непостоянен в своих увлечениях и поверхностен. Его отвлекали разные посторонние вещи. Будучи богат идеями, он разбрасывался и будущее его было туманно.

В институте профессора Рогозарова молодой доктор был захвачен личностью профессора и увлекся его работами о наследственности. Он поступил на не особенно доходную службу, но бросил ее. Не задумываясь над выгодностью и невыгодностью своего нового положения — он отдался опытам профессора и окружил себя колбами, ретортами и пузырьками с биологическими культурами.

Недавно Асена Белинова искал сотрудник профессора Биловена — Овес Рудко. Его горячая, бунтарская, честная натура и тонкое благородство характера произвели глубокое впечатление на Белинова.

В кружок молодых людей попал и его друг детства архитектор Васко Дюлгеров. Прекрасный человек, эстет, с тонкой интуицией, горячо преданный дружбе, со слабостью к парадоксам и незаменимый собеседник, изучавший архитектуру в Германии, у него было что-то южное в теплом выражении глаз, в улыбке, во вдохновении, в непринужденной приветливости…

Художник с большими голубыми глазами, которые наблюдали с убийственным спокойствием, словно срывали маски с мертвецов. Он говорил мало, но резко и остроумно, его искусство волновало Белинова богатством изобразительных средств, здоровым ощущением жизни. Его обнаженные тела поражали культом силы, жизненного в человеке, ясностью и насыщенностью художественной правдой. Его портреты были классически зрелой формы, с почти религиозной одухотворенностью образа, со старинным богатством красок. В гравюрах и офортах он раскрывал богатство характеров и движения, в которых волнующая идея находила заостренное и подчеркнутое выражение…