Роман одного открытия - [43]

Молодой историк, который говорил спокойно и тихо, но его осведомленность и складная речь, сейчас же принуждали всех замолчать, соблюдать абсолютную тишину и с интересом слушать…

Борис Радионов, заходивший очень редко, все больше и больше увлекался работами Белинова и сближался с его семьей, внося, со своим появлением, смолистый запах лесов и удивительную и очаровательную черноземную силу…

Молодой хирург, доктор Синилов, молчаливый и скрытный, который заинтриговывал странной игрой светотени в зрачках, предупредительный, но холодный, изысканно вежливый, с жестокой складкой вокруг чувственных губ, которые иногда кривились в гримасе. От него веяло улицей, сомнительными закоулками жизни.

Асен Белинов чувствовал себя более остепенившимся и взрослее остальных. Он возмужал в упорном труде, всем достигнутым обязанный только самому себе.

Среди них была Нона Белинова.

Любовь к Ноне завладела Асеном Белиновым со стихийной силой. Она привязала его, лишила уверенности в себе, развила в нем почти детскую неуравновешенность. Странное сплетение тоски по материнской ласке и заботам, которых он был лишен, со святой идеализацией красоты, с брожением в крови, вызывало в душе противоречия — уподобляло его тучам опорожненным от дождя.

И все же он чувствовал, что находится у самого источника жизни, что только теперь он начинает жить и соприкасаться с живыми вещами. Жена держала его ближе к земле, ставя перед ним проблемы, которые как бы имели суровый привкус корней земли.

Тысячи мелочей, как пробуждающаяся роса, оформляли его. Он начал наблюдать за собой, меняться. Но в общих чертах его интересы и характер оставались неизменными. Он продолжать жить и действовать согласно своим вкусам и теориям, не изменяя любви к правде и стремясь разрешить задачу, которую он считал своим предопределением. Он с возмущением отворачивался от любых соображений меркантильного характера.

Бюджет Белинова был весьма ограничен. Он с гордостью сносил неудобства материального недостатка и никогда не ставил себе вопроса: не мог ли бы он со своими дарованиями и умом достичь большего благополучия и даже богатства. Кладоискательская лихорадка, алчность к деньгам отталкивали его, как нечто недостойное. Хотя он прекрасно понимал, что денежные средства легко отстраняют всяческие препятствия и затруднения и обеспечивают успех.

Белинову хотелось победить и без них. Его жена как будто бы приспособлялась к этому образу его жизни и своими маленькими изобретениями вносила практическую опору в его мировоззрение.

Новый круг друзей, который Белинов собирал вокруг себя, создавался в силу непринужденного и бескорыстного подбора. Он руководился своим инстинктом и остановился на нескольких, по его мнению, лучших сердцах и молодых умах, которые различными путями возбудили в нем интерес к человеку и человеческим ценностям. Ему казалось только, что у д-ра Синилова было что-то сильное, но и невыясненное. Необъяснимое любопытство толкало Белинова к нему…

Эти семь человек, охваченные, общими стремлениями, творческой лихорадкой, искавшей выхода, постепенно зажили в одном кругу, определявшемся общими привычками, интересами, напрягавшими ум и лучшие дарования. Их отношения были полны взаимного уважения, местами взаимного любопытства. Дело в том, что эти молодые люди, объединенные общей идеей, не вполне знали друг друга. Иногда и нередко — они бывали охвачены соревнованием, жаждой повышенной духовной жизни, от взаимного соприкосновения, от проникновения новых мыслей, от вдохновенного желания работать, которые захватывают и отмеривают силы.

Сначала они встречались в одном старинном артистическом кабачке. Уличное нахальство, непредвиденные инциденты, имевшие место в кабачке, мешали их собственному настроению. Смелые мысли и горячие споры находили отзвук у людей, искавших развлечений и дешевого духовного спорта.

Потом они начали встречаться в мастерской художника под вечер, когда он, утомленный в сумерках, нуждался в отдыхе для рук и глаз и чувствовал странный зуд говорить и слушать… Художник играл на флейте, напевал старинные русские романсы. У него был плотный, глубокий голос грудного тембра. В такие вечера он целиком уходил в самого себя, словно рылся в каких-то неуловимых глубинах, в которых рождались образы его искусства.

Встречались и в конторе архитектора на четвертом этаже огромного углового дома, в которую проникал заглушенный шум города. Собирались вечерами, когда неоновые рекламы загорались над улицами, в электрическом полумраке выступали здания и высоко темнело пепельное, вечернее беззвездное небо…

Оставались поздно, часто до полуночи и в кабинете врача, обставленном мягкой мебелью. Он нанимал богато меблированную небольшую квартиру, не заботясь о плате, с пробирками и колбами всех размеров и форм в кабинете, с книгами на иностранных языках и несколькими репродукциями картин Тициана и Рубенса с обнаженными телами дородных женщин в гостиной, потому что в эту приятную холостяцкую квартиру не приходил ни один нездоровый пациент…

Правда, вначале было довольно трудно расшевелить Белинова. Ему все казалось, что теряет ценное время. Что он делается пленником рассеянного образа жизни, близкого к лености, к безделию.