Роман о дружбе по любви - [27]
- Я еще прежнее заявление не переделала. Если хотите, можете подождать, я сейчас поищу… у меня несколько шаблонов есть, раз уж… вопрос опекунства решен.
- Переделайте, я подожду, - Ника присела на стул, зачем-то осмотрелась. – А… Закревский в конторе?
- Нет, он в суде был с утра. Не возвращался. Во всяком случае, воплей никто не слышал, а тишина – это не его метод работы в стрессовой ситуации.
- Теперь-то ему с чего орать? – вздохнула Ника. – Чего хотел – он добился.
- Думаете? – уныло спросила Санька и уткнулась в монитор. – Мне казалось, он другого хотел.
- Нам всем временами что-то кажется.
- Понимаю. Иногда даже слишком часто кажется. Он сейчас у Вересовых живет, знаете? На чердаке. Видимо, там тоже легко фантазировать.
- Знаю, - отмахнулась Ника. – Можно подумать, ему жить негде. И у Вересовых своих забот достаточно, чтобы еще с ним носиться.
- Ну, носятся же, - пожала плечами Санька и подняла глаза от экрана. – Раздела все-таки не будет? Тупо развестись и все?
Ника приоткрыла от удивления рот.
- Саш, простите, вы соображаете, о чем спрашиваете? Что мне делить? Его квартиру или его машину?
- Ладно, ладно, понимаю. Просто… это ж разведут и все. Даже скучно. Разве только он в апелляцию пойдет. Вы же знаете, Закревский затягивать будет.
- Если вам так скучно, можете отказаться, - Ника пожала плечами. – В сущности, теперь мне все равно. Когда ему понадобится чистый паспорт, сам разведется.
В том, что Закревскому понадобится чистый паспорт, Санька очень сильно сомневалась. Но озвучивать свои сомнения не стала – едва ли клиентка оценит. Вместо этого она пустила на печать заявление. Дело на пять минут, в сущности. К чему было оттягивать?
Подошла к принтеру, вынула документ, положила на стол перед Вероникой и протянула ей шариковую ручку.
- Ознакомьтесь, подпишите.
Закревская придвинула к себе бумаги и принялась читать. Строчки странным образом запрыгали перед глазами, складываясь в затейливые узоры.
Вспомнился вчерашний кошмар, творившийся в переговорной. Ника прекрасно знала, что не права. И действует отвратительными методами. Уж сколько раз она ругала себя, что поперлась в этот чертов ресторан. Не зашла бы туда – ничего бы не было. Был бы обычный вечер. Ну, не совсем обычный, но определенно хороший. И вместо этого… Она не может его видеть, а он… Вчера ей показалось, что она вернулась на три года назад. Сидит за одним столом с Каргиным. Она кусает, он бьет. Настойчиво возвращалась мысль, что она скорее готова залечивать синяки, чем слышать то, что сказал Ярослав.
К глазам подступили слезы до головокружения.
- Сейчас вернусь, - бросила она Саньке и выскочила за дверь.
Но вернулась нескоро. С покрасневшими глазами. С губ была стерта помада. Стрижка потеряла свою идеальность. Ника деловито, что несколько не вязалось с ее внешним видом, села на стул и снова уставилась в бумаги.
Пока была в туалете, ясно поняла: выходка Ярослава – лишь ответная реакция. Ей было больно, но и ему было больно не меньше. Она была обижена. Она хотела обидеть его в ответ. Она старалась. И, судя по всему, попала в цель. Но если она сама тосковала в чужой постели съемной квартиры, то… может быть… и он… хотя бы немножко…
Закревская взяла ручку, повертела ее в руках. Решительно отложила в сторону, свернула бумаги и сложила с сумку.
- Знаете, Саша, – звонко проговорила она, – а поедемте в клуб. Развлечемся!
- Куда поедем? – опешила Санька.
- А куда хотите!
Хотела она к Сашке. Но разве ж это объяснишь?
- Хорошо… Как скажете… Можно в Карибский, только это… я без машины и не при параде…
- Машина не проблема. Парад – ерунда. Я сегодня тоже, как видите, - ответила Ника и достала телефон.
- Вы всегда как с картинки, - вздохнула Санька, хотя именно сейчас ее слова ну никак не вязались с действительностью. Сама Санька скосила взгляд в сторону зеркала, надеясь на чудо. Чуда не произошло – шиш на затылке, очки в черной оправе, черный же костюм, белая рубашка. «Как училка!» - раздался в ее голове Сашкин голос.
Ника буркнула в ответ что-то неясное и затарахтела в трубку:
- Марин, привет! Слушай, идея есть. Поехали в Карибский клуб? Ну мы ненадолго. Чуть-чуть развлечемся. Я и Саша… Григорьева, какая еще Саша. Не будь занудой. Ну пожалуйста… ну если ты можешь устроить Закревского у себя на чердаке, то почему не можешь съездить в клуб со мной, а?
Приблизительно через полчаса ответ на этот вопрос был дан Мариной Вересовой лично. Она влетела в кабинет Григорьевой с возгласом:
- На чердаке он устроился сам! К нему туда теперь Машка ходит, в пирата играют, когда он не пьяный.
- Привезешь им завтра Сережку, будет еще веселее, - проворчала Ника, натягивая пальто.
- Никуда я Сережку не повезу. Сама вози. Между прочим, он вчера, как порядочный, домой пришел в семь. К процессу готовился до десяти. Потом спать пошел. Не ел, правда.
- У него свой дом есть, - взвилась Ника и тут же сникла. – Не могу я его видеть. А лягушонка… я же пообещала. Может, и правда так лучше?
- Дура! – рассердилась Мара и тут же опустила глаза. – Нет, я на твоей стороне, конечно… Но ты бы видела Макса с этой Мильх! Убила бы обоих. И ничего, терплю. А у них дружба такая!
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Сиквел повести Милый мой фантазер.Какова вероятность создания счастливой семьи с тем, кто тебе не пара? Можно ли по-настоящему любить неровню?Часто ли новые чувства оказываются сильнее старых?Может быть, Лизка Довгоручено так и не узнала бы ответов на эти вопросы, если бы не поход в «Детский мир» со свекровью.Время и место: конец раннего Брежнева, ОдессаПримечание 1: оно само Примечание 2: вот от этих не особо ожидали, честно! Примечание 3: все имена и фамилии вымышленные, любые совпадения случайны Примечание 4: лето, море, любовь и… основные принципы комсомола. Примечание 5: в тексте использован винницкий говор.
Он — русский, она — француженка. Он — любящий и любимый сын, она — сбежала из дома, когда ей было пятнадцать. Он — ученый, она — неизвестная артистка. Он задумался о семье, она мечтала о карьере… Их встреча была случайной. Они провели вместе три дня, чтобы прожить пятнадцать лет врозь.
Безо всякого преувеличения это наш любимый сборник рассказов. И его герои вошли в нашу жизнь, по всей видимости, уже навсегда. Лиса и Пианист. Певица и ее аккомпаниатор. История их дружбы и их любви. Их войны и их жизни. Их разочарований и их надежд. Здесь есть элементы биографий реальных людей… слишком известных, чтобы их называть. Но почему бы не рассказать о них? Почему бы не вспомнить? Итак….Кафе «Томный енот», которого сейчас, конечно, на Монмартре уже не найдешь, на его месте давным-давно красуется… другое кафе с другим названием, называлось так не случайно.
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
Аня растеряна, но в ее жизни появляется грозный коллектор Мамонт. Властный мужчина, пугающий одним только присутствием. У него сильная энергетика, и Аня боится его, но она не может отказаться от работы, которую предлагает Мамонт. Его сыну нужна няня, и не просто няня, а женщина, способная заменить мальчику мать, чтобы помочь ему в развитии. Женщина, которая сможет полюбить чужого ребенка. Да разве можно не влюбиться в этого чудесного малыша? Вот только Мамонт будет дышать в спину и следить, чтобы все было по его правилам.
Вера шьет необыкновенные свадебные платья на заказ и мечтает сама когда-нибудь надеть нечто подобное. Странная мечта для женщины, которая уже пятнадцать лет замужем, правда? В жизни Веры много странного: она может понять любого – кроме собственного мужа, помочь всем – кроме себя. У нее такие проблемы в интимной жизни, что и близким подругам рассказать неловко, не то что попросить помощи у посторонних… А тут еще интрижка на работе мужа становится достоянием общественности! Какой стыд! Что скажет мать? А если узнает дочь? Или это все неправда? Поможет ли Вере увлечение психологией или лишь усложнит задачу?..
В жизни 19-летней Беллы Свон главное место занимают выпивка, «травка» и слепая привязанность к депрессивному музыканту Джасперу Хейлу. Правда, длится все это ровно до тех пор, пока бог знает откуда взявшийся Эдвард Каллен — альтруист до мозга костей, положивший на алтарь благого дела всю свою жизнь — зачем-то не решает увезти ее из Америки! И не куда-нибудь, а на самый край земли — в неизведанную, чужую и страшно холодную страну — в Россию…Примечания автора:Все фразы, произнесенные героями по-русски, будут выделены жирным начертанием.Все остальные невыделенные фразы текста произнесены на английском.Капельку жаргонизма и ненормативной лексики — без них образы не будут полными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скайлар Вудс невольно привлекает Вьятта Смита. Он хочет… ему нужно все узнать о ней. Хоть он ощущал, что ее красота — не только картинка, Вьятт не может понять, какую печаль она скрывает за своей чудесной улыбкой.Когда Скайлар впервые посмотрела в глаза Вьятта, ее дыхание перехватило, и она не смогла отвернуться от новенького, улыбающегося ей. Связь стала расти, когда Вьятт сел рядом с ней на английском, позволив Скайлар надеяться, что ему хотелось узнать ее.Впервые за месяцы она ощутила себя живой.Как только Вьятт проявил интерес, снова появились записки… напоминающие о прошлом, о событии, изменившем ее жизнь навеки и лишившем ее шанса на счастье.Вьятт не верил слухам о Скайлар, гуляющим по школе.
Аннотация к книге "Воскресный роман" #4 Имена Воскресенье. День выходной по календарю. День свиданий от безысхода. День Армагеддона в отдельно взятой писательской жизни. Что день воскресный нам готовит? P.S. Идея этой части серии родилась давно. А материализовалась неожиданно: под чашку кофе при случайно-принудительном стечении обстоятельств. Мы декорировали ее деталями и принесли вам.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.