Роман на солнечном острове - [13]

- Как такое возможно? Если ваш отец был плохим родителем, Лайам должен был о вас заботиться. Это и есть ответственность.

Пайпер грустно улыбнулась.

- Мне нравится, что вы так думаете, - мягко произнесла она. - Так нравится, что я почти готова позволить вам думать, будто все братья заботятся о младших сестрах.

Нахмурившись, он вспомнил, какими потерянными казались его сестры и брат после смерти их отца. Как они нуждались в любви и защите.

Они нуждались в нем, и он посвятил себя им, потому что считал это своим долгом. Но Пайпер, очевидно, не так повезло со старшим братом.

- Лайам не присматривал за вами.

- Нет, но это вовсе не означает, что он не способен быть хорошим мужем и отцом.

- Это лишь означает, что он плохой брат, - ответил Калеб. - Но вы, несмотря на это, продолжаете его защищать.

- Я его защищаю по той же самой причине, по которой вы заботились о младших сестрах и брате после смерти вашего отца. По которой вы продолжаете о них заботиться.

- Наш отец умер, когда мне было восемнадцать. Эмма была второй по старшинству. Ей было всего одиннадцать. О семье мог позаботиться только я, так что это был не выбор, а осознанная необходимость. Вы, наверное, знаете, что наша мать бросила нас задолго до этого.

- Да, и мне очень жаль.

- Что случилось, то случилось, - ответил Калеб, пожав плечами.

Сейчас он говорил обо всем этом спокойно, но тринадцать лет назад мучился из-за несправедливости произошедшего. Спрашивал себя, почему судьба так жестоко обошлась с его семьей. Ведь его сестры и брат были совсем еще детьми. Иногда это так его беспокоило, что он не мог уснуть по ночам.

- Помню, когда мне было пятнадцать, а Лайаму семнадцать, он переживал особый период и спросил об этом отца.

- О каком периоде вы говорите?

- С его телом происходили изменения.

- В семнадцать лет? - удивился Калеб. - Он поздно созрел?

- Думаю, он созрел раньше, но ему не хватало смелости этим воспользоваться, - улыбнулась она. - У него была подружка. Ее звали то ли Кармен, то ли Камилла. Я не помню. Короче говоря, он спросил отца про презервативы. После этого в комнате воцарилась гробовая тишина. В ситуации не было ничего веселого, но мне стало смешно.

- Какой была реакция вашего отца?

- Он сказал «нет» и ушел.

- Он не ответил на вопрос Лайама?

- Нет. Должно быть, Лайаму стоило больших усилий обратиться к отцу, но он, по крайней мере, попытался. А я сейчас пытаюсь достучаться до своего брата.

- Надеюсь, Лайам начнет тянуться к вам, - произнес Калеб после небольшой паузы.

Пайпер не собиралась говорить ему о том, что ее отец плохо справлялся с родительскими обязанностями. Что она все еще не может достучаться до своего брата. Она просто хотела подбодрить Калеба. Отвлечь его от боли, которую вызвали у него воспоминания о его утрате.

Она не смогла выбросить это из головы, даже когда они прибыли на Санторини. По крайней мере, до того момента, пока она не услышала странное предложение Калеба.

- Простите… Что вы только что мне предложили?

- Сесть на ослика, - спокойно ответил Калеб. - Подниматься до города довольно долго.

- Если поехать верхом на осликах, что-то изменится?

- Мы быстрее доберемся до города и не устанем.

- По-вашему, ради скорости и удобства стоит рисковать жизнью? - спросила Пайпер. - Вы были бы счастливы, если бы я разбилась?

- Вы всегда так драматизируете? - поинтересовался Калеб. Его глаза были скрыты за стеклами солнцезащитных очков, но она не сомневалась, что он смотрит на нее с осуждением.

- Я не драматизирую, - возразила она. - Вы только посмотрите туда.

Пайпер указала ему на огороженную площадку, на которой паслись ослики. Один хлестал себя хвостом, другой бил копытами.

- Вы правы, - вздохнул Калеб. - Они выглядят как настоящие убийцы.

- Почему мы не можем остаться здесь? - спросила она, переведя взгляд на голубую морскую гладь, которая мерцала в лучах полуденного солнца.

Благодаря свежему бризу жара не казалась изнуряющей. Лодки и катера ловко обходили торчащие из воды зазубренные скалы и причаливали к берегу. У сувенирных лотков на пристани толпились туристы.

- Мы не можем остаться здесь, потому что на пристани нам сказали, что ваш брат поднялся в город.

- Эти люди могли нам солгать.

- Я простимулировал их достаточно, чтобы они напрягли память и сказали правду, - сухо ответил Калеб.

- То, что вы дали им денег, вовсе не означает, что они сказали вам правду. Ради денег они могли сказать что угодно. На их месте я сделала бы точно так же.

- Нет, не сделали бы, - возразил он.

Ей было приятно, что он так хорошо о ней думал.

- Не сделала бы, - согласилась Пайпер. - Но я в любом случае не сяду на осла. Даже если вы мне за это заплатите.

Пайпер прошла мимо животных, едва удостоив их взглядом. Когда ей было двенадцать лет, она каталась на ослике во время одной из школьных экскурсий. Это был негативный опыт. Ее ослик чего-то испугался и двигался быстрее, чем должен был. Тогда она уяснила для себя, что животные непредсказуемы, и даже думать не хотела о том, как может себя повести ослик на крутом подъеме.

Преодолев всего четверть расстояния, Пайпер начала жалеть, что была столь категорична. К середине пути она дышала так тяжело, словно пробежала кросс. Ей пришлось остановиться, чтобы отдышаться.