Роман длиною в лето - [5]

Послышался приглушенный звук шагов, и девушка обернулась. Луис, не в силах скрыть восхищения, замер. Из-за его спины выглядывала сеньора Капдевила. Джейн преобразилась. Теперь глаза девушки сверкали, а щеки раскраснелись от негодования и выпитого вина. Ее буквально сжигало желание дать ему отпор. Его взгляд задержался на раскрытом окне, и он сразу понял, что Джейн слышала их разговор.

Луис усмехнулся и подумал: пусть знает его не совсем лестное мнение о ней. «Но до чего хороша собой! Во всем ее облике не осталось ни следа пресловутой английской чопорности! – Он не сводил с нее глаз. – Нет, определенно, она – красавица!»

– Мисс Эллиот, – начал он, – я решил, что этим летом Хорхе будет полезно позаниматься с вами английским.

– Думаю, вы правы. – Джейн одарила его очаровательной улыбкой, но не преминула уколоть его самолюбие: – Однако этот вопрос должна решать его мать, а не вы. Предоставьте возможность высказаться сеньоре Алисии Капдевила.

– А я его опекун и обязан защищать интересы юноши. В этом доме все дела веду я. Прошу вас не заблуждаться на этот счет.

Он говорил мягким голосом, и на его лице застыла любезная, обходительная улыбка, хотя в словах звучало предупреждение. Джейн почувствовала, что ее гордость уязвлена, и она решила пойти дальше, как бы оставляя его фразу без внимания.

– И каково же будет наказание в случае моего ослушания? – вкрадчиво спросила она. – Публичное сожжение на костре инквизиции?

Обеспокоенная сеньора всплеснула руками, а Луис внимательно посмотрел на Джейн.

– Я вижу, вы неплохо знаете историю Испании, – заметил он. Они оба вспомнили короля Педро Жестокого, который расправлялся с непокорными женщинами, предавая их огню на рыночной площади. – Но, должен сказать, вы забываетесь, – ледяным голосом добавил он, а Джейн заметила, как его губы дрогнули в усмешке. Он опять над ней смеется. Черт!

– Нисколько, – отрезала Джейн. – По-моему, вы, сеньор Капдевила, невысокого мнения о способностях и интеллекте женщин. Однако позвольте заметить, я – прежде всего человек. Случилось так, – Джейн развела в стороны руки, – и ничего тут не поделаешь, что я родилась женщиной. И это не повод, чтобы считать меня ничтожеством. Провалиться мне сквозь землю, если я позволю вам демонстрировать свое превосходство надо мной только на основании того, что вы – мужчина. Я уверена в своих силах, знаю свои возможности и высоко ценю их. Можете не верить мне и улыбаться, но мало кто может похвастать такими способностями. Вы ошибаетесь, если полагаете, что я отрицаю наличие этих качеств у представителей сильного пола. Способности людей не зависят от того, родились они мужчинами или женщинами.

Она повернулась к остолбеневшей и побледневшей от ужаса сеньоре, которая в этот момент лихорадочно соображала, как спасти положение.

Джейн уже не могла остановиться – ее переполняли эмоции. В огромных глазах засверкали навернувшиеся слезы. Но девушка гордо вскинула голову и обратилась к Алисии Капдевила:

– Извините меня – я была резка. Не в моих правилах вести себя столь несдержанно и безрассудно, и я очень сожалею по поводу случившегося. Вы были добры ко мне, и мне действительно хотелось бы работать именно у вас, сеньора Капдевила, но увы...

Джейн намеренно выделила голосом ее имя, которое прозвучало точно удар колокола. Затем она повернулась и направилась к выходу. В наступившей тишине было слышно, как захлопнулась дверь.

Прежде чем Джейн поняла, где она находится, ноги донесли ее до центра города. Чувствовала она себя ужасно. Ее душили слезы, и перед глазами все расплывалось. Девушка с содроганием вспоминала, какое жестокое тестирование, ей пришлось пройти. Конечно, она сама виновата в том, что не сдержалась, дала волю словам и потеряла надежную, отличную работу. Но подумать только – какой тип этот Луис Капдевила! Надменный, заносчивый и бессердечный! Ее душили рыдания. «Это же Испания, – напомнила она себе. – Следовало бы считаться с тем, что испанцы не переносят, когда женщины поднимают голос и начинают перечить. А испанки тоже хороши! Во всем потворствуют мужчинам, беспрекословно слушаются, восторгаются ими. Создали себе идола и боготворят его. Ну да ладно – это их проблемы».

Джейн успокоилась. Ее гнев прошел и сменился глубоким отчаянием. Она отказалась от самого престижного места, которое ей когда-либо предлагали. Упустила свой шанс поработать лето в именитом испанском семействе и заработать хорошие деньги. К тому же у нее оставалось бы достаточно времени, чтобы закончить свою диссертацию «Романтичность и жестокость в испанской литературе».

Джейн грустно усмехнулась. Образ Луиса Капдевилы идеально соответствовал теме ее диссертации: красивый романтик, жестокий в речах и поведении. Девушка была вынуждена признать, что Луис невероятно, ослепительно красив. Но одновременно с этим он был суров и высокомерен.

«Как он разговаривал с сеньорой! Почему она терпит его тон? – размышляла Джейн. – Да потому, что ее с детства приучили к покорности. А твоим воспитанием занимался отец, который видел в тебе прежде всего человека и учил гордиться теми качествами, которыми наделила тебя природа».