Роман длиною в лето - [3]

– Итак, мисс Эллиот, что вы мне ответите? – Он снисходительно улыбнулся. Казалось, что тема разговора его забавляет.

Джейн задел этот тон, но она постаралась, чтобы ее ответ прозвучал достаточно учтиво:

– Сеньор, это зависит от характера человека.

– Извините, сейчас мы говорим о вас, мисс Эллиот. Как вы представляете свое место в жизни? – настаивал он. В его словах девушка уловила насмешку.

Она твердо посмотрела ему в глаза и произнесла:

– В настоящий момент я собираюсь устроиться гувернанткой в семейство Алисии Капдевила, чтобы этим летом преподавать английский язык ее детям. – В голосе Джейн не чувствовалось никакого волнения. Она решила не вступать с ним в полемику, чтобы не потерять выгодную работу.

В его глазах вспыхнул живой интерес.

– Вы ответили в типично английской манере, – кратко прокомментировал он фразу Джейн. – Если Хорхе собирается сделать карьеру дипломата, то он многому может у вас научиться.

Сеньора коснулась его руки, будто хотела что-то сказать ему. Глядя на нее, Джейн машинально отметила, что женщинам, наверное, нравится находиться в его обществе, разговаривать с ним и ощущать нежное прикосновение его рук.

Словно прочитав ее мысли, он подошел к ней и протянул руку.

– Здравствуйте, мисс Эллиот, меня зовут...

– Я знаю, кто вы. – Джейн произнесла эти слова несколько отчужденно, словно намекая на то, что Луис Капдевила не имеет прямого отношения к делу, которое она обсуждала с сеньорой. Она спокойно и уверенно посмотрела в его пронзительно сверкнувшие глаза и подала ему руку. И как только их пальцы соприкоснулись, она вздрогнула, будто между ними пробежал электрический разряд. Сердце ее сильно забилось, она ощутила странное внутреннее напряжение, но ей удавалось внешне оставаться спокойной.

– Профессор Харрис мне о вас рассказывал. Среди его студенток вы были одной из лучших.

– У меня проявились явные наклонности к гуманитарным наукам, и я решила направить свои силы именно в этом направлении, – бесстрастно сообщила Джейн.

С напускным изумлением он поднял брови и, словно плохо поняв ее фразу, произнесенную по-английски, промолвил:

– Наклонности? Значит, стоит вам выпрямиться, и вы будете на голову выше нас! – В его глазах засветилась насмешка. Затем он невнятно пробормотал себе под нос: – Настоящая амазонка.

Джейн поняла, что он над ней подтрунивает, и, плотно сжав губы, мужественно промолчала.

– На фотографии мисс Эллиот не выглядит такой высокой, я уже сказала ей об этом, – решилась напомнить этим двоим о себе сеньора, переводя взгляд с деверя на Джейн и не понимая ни слова из их диалога, безупречного с точки зрения английской грамматики.

– Действительно, по фотографии трудно судить правильно, – проговорил Луис Капдевила.

«Несносный самоуверенный тип!» – раздраженно подумала Джейн. Однако она сдержала себя, мило улыбнулась и ответила:

– Сеньор, о женщинах часто судят не совсем правильно.

Алисия в испуге закрыла рукой рот. Но Джейн стойко выдержала тяжелый, колючий взгляд Луиса.

– В это воскресенье мы всей семьей уезжаем из Мадрида на южное побережье, – произнес он. – Пожалуйста, приготовьтесь к поездке.

– Я готова отправиться хоть сейчас, – сказала Джейн.

– Не сомневаюсь, – чуть слышно произнес Луис, словно говоря сам с собой. – Готова ко всему и умеет за себя постоять.

В ее глазах вспыхнул огонь, но она плотно сжала дрожащие губы и на этот раз ничего не ответила. Луис повернулся к сеньоре, застывшей в нервном молчании.

– Алисия, мне надо с тобой переговорить. Мисс Эллиот, извините нас. Могу предложить вам немного хереса, пусть вино скрасит ваше одиночество, пока вы будете ждать. – Его слова совсем не походили на любезное предложение, скорее это был приказ. – Я распоряжусь подать вам напитки.

Он взял сеньору под руку и повел ее из комнаты. Рядом с ним Алисия была похожа на хрупкого и беззащитного ночного мотылька, которого ослепил яркий свет, и он мечется и беспомощно машет крылышками.

«Надменный грубиян! – в раздражении подумала Джейн. – Ох уж эти испанцы! С детства им начинают внушать, и они вырастают в полной уверенности, что мужчина – это дар божий для женщин. А Луис, вне всякого сомнения, по-настоящему в это просто уверовал. Конечно, я готова постоять за себя, как он соизволил выразиться, и роль, которая выпала на долю сеньоры, для меня не годится».

На память пришли слова, которые отец часто говорил ей в детстве: «Джейн, моя дорогая, ты должна научиться быть самостоятельной. Всегда надейся только на собственные силы. С твоим характером ты сможешь многого добиться в жизни». Джейн была благодарна ему за добрые наставления. Она выросла такой, какой хотел ее, видеть отец: стойкой и волевой. Девушка знала, что не позволит себе обратиться к кому-либо за помощью, и, глядя на нее, трудно было догадаться, что она в ней нуждается.

Джейн подошла к огромному зеркалу в золоченой тяжелой раме и посмотрела на свое отражение. Да, никто никогда не сможет принять ее за беззащитную овечку. Она чувствовала себя сильной и энергичной, собранной и уверенной в себе. Ее густым светло-русым волосам, собранным на затылке в тугой узел, могли бы позавидовать многие женщины. У нее были правильные черты лица, высокие скулы и зеленые глаза, спрятанные сейчас под солнцезащитными очками. В Испании она почти не снимала их из-за яркого дневного света, который буквально слепил ее.