Роликовые коньки - [14]

После этого Джерри Хенлон осведомился относительно фамилий и адресов мальчишек. Так как обе руки полицейского по-прежнему были заняты ушами двоих нарушителей, он обратился за помощью к Тони:

— Вытащи у меня из кармана блокнот и карандаш!

Когда мальчик исполнил просьбу, Джерри Хенлон еще раз заставил всех пятерых повторить адреса, фамилии, а также имена родителей. Тони самым тщательным образом занес данные в блокнот. Когда и эта часть процедуры была позади, полицейский, поочередно испепеляя взглядом преступников, самым решительным образом заявил:

— Только попробуйте еще раз стащить хоть самый завалящий фрукт. Не будь я инспектор Хенлон, если не упеку вас тогда под суд! А теперь вон отсюда!

Налетчики угрюмо побрели в разные стороны. Из толпы сверстников, которая собралась у лотка, вслед им неслись насмешки и обидные прозвища. Никогда еще толстяк и его подручные не переживали такого позора! Казалось, попади они под паровой каток, и то чувствовали бы себя лучше!

Когда неудачливые похитители фруктов скрылись из вида, мальчики и девочки из толпы помогли Тони, Люсинде и полицейскому собрать фрукты. Большая часть их пострадала настолько сильно, что для продажи уже не годилась. Но Люсинда и Тони в один голос сказали, что, по их мнению, «игра стоила свеч».

— Теперь не сунутся! — с уверенностью подтвердил полицейский.

— Это уж точно, — кивнула головой Люсинда и, повернувшись к Тони, гордо добавила: — Неплохо мы проучили гадкую жирную жабу, а?

В то самое время, как она говорила это, мисс Питерс, вернувшись домой гораздо раньше обычного, подошла к письменному столу. Блокнот был раскрыт. «Разбираюсь с лотком Тони, — читала учительница. — Там назревает кое-что интересное. Если все выйдет, как надо, ждите домой с флагом победы! Прямо потрясный сегодня день! Люсинда».

ИЗ ДНЕВНИКА ЛЮСИНДЫ УАЙМЕН

14 сентября 189… года

Ох, и сложно же мне далась эта церковь! Я очень долго не могла решить, что будет лучше. Мама, когда мы прощались, сказала: «Обязательно ходи или в церковь, или в воскресную школу!» Ей хорошо сказать и уехать. А я с этим теперь осталась. Два года назад тетя Эмили вздумала вместо прежней церкви ходить в секту Суиденборга и маму тоже заставила. С тех пор мы не ходим в церковь к доктору Коллиеру (это наш приходский священник). Тетя Эмили говорила, что никто так не разбирается в рае и аде, как этот ее Суиденборг. Хорошо, что он теперь умер, иначе тетя Эмили его совсем истерзала бы. Вечно ей надо все знать.

И вот я думала, думала и наконец решила: «Люсинда! Оставайся в той церкви, где тебя окрестили!» А кто же меня крестил, если не доктор Коллиер? Вот я и вернулась в Церковь Мессии, и там и останусь, и пусть тетя Эмили хоть лопнет от злости. Так оно все и вышло. Тетка явилась в субботу и закатила скандал, что я должна ходить в воскресную школу от секты этого бывшего мистера Суиденборга. Потому что он умер, а секта и воскресная школа остались. Теперь тетя Эмили станет все время с этим ко мне приставать, пока родители не приедут. Но я ей подчиняться не собираюсь. Вообще-то поговорили мы вежливо. Но внутри у меня все кипело!

22 сентября 189… года ходила в церковь. Вернее сказать, скаталась туда на роликах. По-моему, в роликах нет никакого греха, а на своих двоих ходить очень скучно. Хорошо, что я решила вернуться в свой приход. Дьякон там просто отличный. Я сразу с ним познакомилась. Он сказал: «Отлично помню, как тебя тут крестили». Это очень мило с его стороны. Потому что вообще-то меня крестили не в церкви, а дома. Сама я, конечно, про это не помню, но мама рассказывала, что доктор Коллиер пожаловал к нам на воскресный обед, а во второй половине дня окрестил младенца, то есть меня, в присутствии родственников. Мама еще говорила, что я была в «свивальниках». Так в Библии называют пеленки. Звучит и правда гораздо красивее.

Я все-таки решила точно выяснить у своего друга дьякона, грешно или не грешно ездить в церковь на роликах. Он немного подумал и говорит: — Если ты хоть раз заявишься сюда с роликами на плече да еще скажешь, что я тебе разрешил, плакала моя работа, Люсинда. Но если ты будешь приходить загодя и уходить после всей этой модной публики, я могу прятать твои ролики в ризнице.

Я дала честное слово, что буду приезжать раньше всех, а уезжать после того, как в церкви не останется никого из паствы. С тех пор я так и поступаю и езжу в церковь с большим удовольствием.

По-моему, дьякон меня поддержал потому, что в молодости сам любил путешествовать. Таким, как он, есть о чем вспомнить. В общем, мои ролики ему нравятся. Он говорит: «Когда целый час простоишь в крахмальном воротнике, кажется, что шея вытянулась, как у жирафа». Наверное, мне лучше все-таки не рассказывать мисс Питерс про то, что я езжу в церковь на роликах. Ведь это она велела мне надевать в церковь самые нарядные платья. Вдруг ей покажется, что ролики к этому не идут?

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С МИСТЕРОМ УИЛЬЯМОМ ШЕКСПИРОМ

Целых десять лет жизнь Люсинды была подчинена соображениям пользы. Каждый час из тех, что она не спала, отводился какому-нибудь делу. И все из-за тети Эмили! Она посвятила себя без остатка Системе, Обязанностям и Дисциплине. Мама Люсинды по мере сил такой жизни сопротивлялась, но все-таки кое-что из убеждений старшей сестры и ей перепало. Разумеется, семейство Уаймен никогда не смогло довести свою жизнь до того совершенства, в каком пребывали домашние тети Эмили. Но и самой малости тетиных принципов было вполне достаточно, чтобы отравить Люсинде существование.