Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [86]
Согласно принципам компонентного анализа семиотическое выражение (будь то нечто словесное или вообще любой вид физического высказывания [utterance]) несет в себе организованное и поддающееся анализу содержание, сформированное – согласно определенным лингвистическим конвенциям – как некий комплекс (или иерархия) элементарных семантических признаков (features). Эти [признаки-]элементы образуют систему, открытую или закрытую, и принадлежат – в различных сочетаниях – различным содержаниям различных выражений. Компонентный анализ призван описывать и определять потенциально бесконечное число разных содержаний посредством конечного (как хотелось бы) набора элементов. Однако этот принцип экономии порождает много апорий.
Если семантические [признаки-]элементы образуют конечное множество метасемиотических конструктов, то вряд ли с их помощью можно и в самом деле описать бесконечное число содержаний. Например, с помощью таких семантических элементов, как «человеческий», «одушевленный», «мужского рода» или «взрослый» (предложенных Н. Хомским[358]), можно различить епископа и бегемота, но нельзя различить бегемота и носорога. Напротив, если, вслед за Дж. Кацем и Дж. Фодором, разрабатывать более дробные метасемиотические элементы, вроде «неженатый» и «тюлень», то придется вводить огромное число других элементов, вроде «лев», «епископ», «двуглазый» и т. д., т. е. проигрывать в универсальности, рискуя дойти до того, что множество метасемиотических элементов будет содержать столько же этих элементов, сколько и сам анализируемый язык.
Более того, трудно установить, какого вида иерархию должны образовывать эти элементы. Простые родо-видовые отношения помогут здесь лишь до некоторой степени. Так, важно, разумеется, знать, что шхуна – это парусник, что парусник – это корабль, что корабль – это судно, что судно – это средство передвижения (по воде), но подобная классификация не различает, например, шхуну и бригантину, потому что не учитывает другие характеристики, такие как форма парусов или число мачт. А если мы учтем и эти характеристики, то все равно надо будет еще учитывать и то, для чего служит бригантина или шхуна.
И еще: компонентный анализ, основанный на методе универсальных семантических элементов, не может ответить на вопрос о том, в какое языковое окружение можно помещать анализируемое выражение, не порождая неоднозначности. Конечно, и в рамках подобного анализа есть правила субкатегоризации, определяющие непосредственную синтаксическую совместимость (сочетаемость) данного выражения, а также правила выбора, определяющие – для некоторых случаев – его непосредственную семантическую совместимость (сочетаемость), но все эти правила не выходят за рамки обычного формата словаря*. Некоторые исследователи предлагают схемы описания семантики в формате энциклопедии*, и это решение кажется единственно способным учесть всю информацию, содержащуюся в данном термине. Но описание в формате энциклопедии исключает возможность разработки конечного множества метасемиотических элементов и, стало быть, делает сам анализ потенциально бесконечным.
7.1.2
Другие авторы пытались преодолеть эти трудности, представляя единицы лексикона в виде предикатов с п аргументами. Так например, М. Бирвиш[359] предлагает представить лексемную единицу отец в виде «X родитель Y-ка + Мужчина Х + (Одушевленный X[360]+ Взрослый Х + Одушевленный Y)», а лексемную единицу убить в виде «X>s влечет (X>d становится / переходит в / [– Живой X>d] + Одушевленный X>d)». Такое представление-описание не только учитывает непосредственные семантические маркеры (в формате словаря), но еще и характеризует данную языковую единицу в терминах ее возможных отношений с другими единицами в рамках высказывания (proposition). Таким образом, данный подход рассматривает отдельные языковые единицы как уже включенные в возможный ко-текст.
Генеративная, или порождающая, семантика усовершенствовала использование логики предикатов, сместив акцент с отдельных термов на логическую структуру высказывания (Дж. МакКоли[361], Дж. Лакофф[362] и др.). Но только Чарльз Филлмор[363] попытался – в своей грамматике (глубинных, или семантических) падежей – объединить интерпретационно-компонентный и генеративный подходы. Ч. Филлмор замечает, что [в английском языке] глаголы to ascend («подниматься») и to lift («поднимать») – оба глаголы движения и оба описывают движение вверх, но to lift требует двух объектов (один двигается вверх, другой вызывает это движение), в то время как to ascend – это предикат с одним аргументом.
Таким образом, в естественных языках аргументы (в данном понимании термина) могут быть отождествлены с ролями (подобными актантам в структурной семантике А. Греймаса); у каждого предиката есть Агент, Контрагент, Объект, Результат, Инструмент, Исходный пункт, Цель, Испытывающий (Ощущающий) и т. д. Подобный анализ хорошо решает проблему классификации семантических элементов в рамках своего рода логики действий. Более того, он удовлетворяет требованиям
