Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [122]
Итак, будем различать называние или упоминание какого-либо свойства и его конструирование. Разумеется, если я постулирую существование некоего мира, где имеется индивид X (Бог, Волшебный Помощник или «хроносинкластический инфундибулум» [ «infundibolo cronosinclastico»], придуманный Куртом Воннегутом[507]), способный отменять логически необходимые истины, я, стало быть, населяю этот мир таким индивидом, который будет «сверхштатником» по отношению к миру референции. При этом возникнут проблемы с межмировой тождественностью этого индивида X, но не будет никаких проблем со взаимной доступностью этих двух миров, потому что согласно правилам, уже установленным в разделе 8.6.4. и в энциклопедии W>0 (мира референции) есть свойство «быть обозначенным как нарушитель законов логики».
Уго Волли выдвинул такое возражение (Volli, 1978, n. 37): различие между свойствами названными и свойствами сконструированными неубедительно, потому что «вся история науки (а также литературы) свидетельствует о том, что с помощью моделей и метафор, которые позже обретают плоть и кровь, можно познавать (т. е. называть и описывать) новые предметы и свойства – те, что прежде «не существовали» в возможных мирах знания».
Если данное возражение утверждает, что, исходя из уже известных свойств, можно вообразить еще неизвестные сочетания свойств, то оно говорит лишь то, что мы (и вместе с нами история философии) уже сказали выше в связи с «горой из золота». Наблюдая за полетом птиц и движениями лошадки-качалки, гений вроде Леонардо да Винчи мог создать в своем воображении сочетание определенных свойств («быть тяжелее воздуха», «иметь машущие крылья», «быть материальной моделью некой органической формы»), что позволило ему дать описание летательного аппарата и постулировать такой мир, в котором подобный аппарат можно было бы реально сконструировать, – тем самым он подтолкнул воображение тех, кто позже вновь стал думать о таких аппаратах и действительно их конструировать.
Эмилио Сальгари в своем романе «Чудеса двухтысячного года» («Le meraviglie del Duemila») изобразил больших металлических слонов, которые чистят улицы, всасывая мусор своими хоботами. Если я не ошибаюсь, идея пылесоса уже была тогда известна, но дело не в этом – все-таки Сальгари произвел нечто новое, вообразив определенное сочетание свойств: правда, надо было всего лишь сочетать нечто трубовидное и всасывающее с неким «брюхом» или контейнером. К тому же следует заметить, что Сальгари не объяснил, каким образом осуществляется всасывание мусора. Следовательно, он лишь частично сконструировал свой индивид, а в остальном ограничился его постулированием (называнием) в качестве чрезвычайного оператора. А что кто-то, прочитав роман Сальгари, мог вдохновиться на то, чтобы преобразовать названную чрезвычайность в конструируемую и структурно описуемую операциональность (действительность), – это уже другая история.
Если же в вышеприведенном возражении Уго Волли подразумевается, что научно-фантастический роман может, например, высказать мысль о существовании «воронкообразного времясокрушителя» и тем самым предсказать открытие данной сущности, которая позже будет описана и сконструирована, то здесь смешиваются разные определения термина описывать.
Вернемся к той главе нашей книги, в которой речь идет о Чарльзе Пирсе. Согласно Пирсу дать определение – значит конкретно описать те действия (операции), которые требуется совершить, чтобы осуществить условия восприятия объектов того класса, с которым соотносится данный термин. Поэтому сказать, что «воронкообразный времясокрушитель» есть «пространственно-временной водоворот», еще не значит дать удовлетворительное определение. Конечно, какой-нибудь ученый, прочитав об этой странной сущности, может и в самом деле так раскрутить свое воображение, что начнет думать о действительном описании и конструировании чего-то аналогичного – и в этом не будет ничего необычайного: отправившись на поиски единорога, можно найти по крайней мере носорога. Заслуживают внимания и те, кто утверждает, что литература иногда может выполнять функцию пророческую (книга изображает и называет нечто, что потом осуществляется в действительности).
Однако тут необходимо переопределить (ridefinire) Аристотелево понятие «правдоподобие». Правдоподобно ли сегодня утверждать, что можно достичь звезды Альдебаран – подобно тому как человек уже достиг Луны? Согласно нынешним научным критериям это представляется неправдоподобным, потому что полет к Альдебарану невозможно осуществить за разумно представимый отрезок времени. Но для ума ненаучного будет вполне приемлемо такое рассуждение: «Раз мы добрались до Луны, хоть раньше это считалось невозможным, почему бы не счесть возможным и путешествие на Альдебаран?» Наука, как известно, крайне осторожна в формулировках своих критериев правдоподобия, но обычное сознание, обыденное и поэтическое воображение гораздо менее осторожны в этом плане, и поэтому литературный текст способен предвидеть такой возможный мир, в котором люди прибывают на Альдебаран. Но поскольку такое событие противоречило бы всем нашим физическим представлениям, подобный литературный текст должен был бы ограничиться лишь
Умберто Эко (род. в 1932) — один из крупнейших писателей современной Италии. Знаменитый ученый-медиевист, специалист по массовой культуре, профессор Эко известен российскому читателю прежде всего как автор романа «Имя розы» (1980).«Маятник Фуко» — второй крупный роман писателя; изданный в 1988 году, он был переведен на многие языки и сразу же стал одним из центров притяжения мировой читательской аудитории. Блестящий пародийный анализ культурно-исторической сумятицы современного интеллигентного сознания, предупреждение об опасностях умственной неаккуратности, порождающей чудовищ, от которых лишь шаг к фашистскому «сперва — сознаю, а затем — и действую», делают книгу не только интеллектуально занимательной, но и, безусловно, актуальной.На русском языке в полном объеме «Маятник Фуко» издается впервые.
Умберто Эко (р. 1932) – один из крупнейших писателей современной Италии. Знаменитый ученый-медиевист, семиотик, специалист по массовой культуре, профессор Эко в 1980 году опубликовал свой первый роман – «Имя розы», принесший ему всемирную литературную известность.Действие романа разворачивается в средневековом монастыре, где его героям предстоит решить множество философских вопросов и, путем логических умозаключений, раскрыть произошедшее убийство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Последний роман Умберто Эко стал одной из самых читаемых книг на планете. В нем соединилось все, что знакомо читателям по прежним творениям автора: увлекательность «Имени розы», фантастичность «Маятника Фуко», изысканность стиля «Острова накануне». Крестьянский мальчик Баудолино — уроженец тех же мест, что и сам Эко, — волей случая становится приемным сыном Фридриха Барбароссы. Это кладет начало самым неожиданным происшествиям, тем более, что Баудолино обладает одним загадочным свойством: любая его выдумка воспринимается людьми как чистейшая правда…Умберто Эко (р.
Действие романа «Пражское кладбище» разворачивается почти целиком во Франции, но последствия этой интриги трагически поразят потом целый мир. В центре событий довольно скоро окажется Россия, где в 1905 году была впервые напечатана знаменитая литературная подделка «Протоколы сионских мудрецов». В романе документально рассказано, чьими усилиями эта подделка была создана. Главный герой очень гадок, а все, что происходит с ним, и ужасно, и интересно. Автор, строя сюжет в духе Александра Дюма, протаскивает затаившего дыхание читателя по зловонным парижским клоакам и по бандитским притонам, вербует героя в гарибальдийское войско, заставляет его шпионить на все разведки и контрразведки мира, в том числе и на русскую охранку, укрощать истеричек из клиники доктора Шарко, распивать пиво с Зигмундом Фрейдом, форсить бок о бок со Свободой на баррикадах и даже участвовать в сатанинской мессе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
М.Голубков и его друзья, ставшие соавторами этой книги, хотели представить творчество писателя Юрия Полякова в литературном контексте последних четырех десятилетий. Самые разнообразные «приключения» его текстов составили литературоведческий «сюжет» издания. Литература – всегда диалог, сложное взаимодействие между книгами, современными и давними. В этом диалоге происходит накопление смыслов, которыми обладает художественный текст. Диалоги с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, представителя «московской школы» В.
Как литература обращается с еврейской традицией после долгого периода ассимиляции, Холокоста и официального (полу)запрета на еврейство при коммунизме? Процесс «переизобретения традиции» начинается в среде позднесоветского еврейского андерграунда 1960–1970‐х годов и продолжается, как показывает проза 2000–2010‐х, до настоящего момента. Он объясняется тем фактом, что еврейская литература создается для читателя «постгуманной» эпохи, когда знание о еврействе и иудаизме передается и принимается уже не от живых носителей традиции, но из книг, картин, фильмов, музеев и популярной культуры.
Николай Васильевич Гоголь – один из самых таинственных и загадочных русских писателей. В этой книге известный литературовед и историк Борис Соколов, автор бестселлера «Расшифрованный Достоевский», раскрывает тайны главных гоголевских произведений. Как соотносятся образы «Вия» с мировой демонологической традицией? Что в повести «Тарас Бульба» соответствует исторической правде, а что является художественным вымыслом? Какова инфернальная подоснова «Ревизора» и «Мертвых душ» и кто из известных современников Гоголя послужил прототипами героев этих произведений? О чем хотел написать Гоголь во втором томе «Мертвых душ» и почему он не смог закончить свое великое произведение? Возможно, он предвидел судьбу России? На эти и другие вопросы читатель найдет ответы в книге «Расшифрованный Гоголь».В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сборник научных трудов Петера Тиргена охватывает широкий диапазон исследовательских интересов автора в области русской литературы – от эпической поэмы М.М. Хераскова «Россияда» до повести И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско». В него вошли выполненные специально для этого издания переводы работ немецкого ученого, а также статьи, ранее опубликованные в российских периодических изданиях. Сборник состоит из трех разделов, отражающих основные направления научной деятельности П. Тиргена: раздел «История русской литературы», посвященный отдельным произведениям М.М.
В новой книге известного писателя Елены Первушиной на конкретных примерах показано, как развивался наш язык на протяжении XVIII, XIX и XX веков и какие изменения происходят в нем прямо сейчас. Являются ли эти изменения критическими? Приведут ли они к гибели русского языка? Автор попытается ответить на эти вопросы или по крайней мере дать читателям материал для размышлений, чтобы каждый смог найти собственный ответ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.