Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [124]
b) по ходу текста возникают – как элементы фабулы – возможные подмиры W>Nc (где c[511] – любой персонаж W>N) – миры пропозициональных установок персонажей фабулы (т. е. того, что эти персонажи воображают и желают, во что они верят и т. д.). Соответственно W>NcSi (где i = 1 … n) – это возможный ход событий в воображении (желании, надежде и т. д.) данного персонажа (c) в данном состоянии фабулы;
c) по ходу чтения текста образуются один за другим возможные подмиры W>R[512], т. е. возможные миры, которые создает в своем воображении (в своих страхах, ожиданиях, желаниях и т. д.) эмпирический читатель (текстом они предусмотрены как вероятные реакции М-Читателя). Эти миры W>R образуются на тех развилках вероятности, о которых шла речь во Введении (в разделе 0.7.2). Последующие состояния фабулы подтверждают (верифицируют) или опровергают (фальсифицируют) предвидения читателя;
d) по ходу своих предвидений читатель может также вообразить (и рассказ Алле несколько раз его к этому побуждает) возможные миры представлений (ожиданий, желаний и т. д.) персонажей фабулы. Обозначим как W>RC тот возможный мир, который читатель приписывает персонажу, и как W>RCC – тот возможный мир, который в воображении читателя один персонаж приписывает другому персонажу («по-видимому, он думает, что она думает, что…»). Есть такие повествования, в которых читателю предлагается вообразить миры типа W>RCCC – зеркала отражаются в зеркалах[513].
Итак, мы можем сказать, что фабула – это возможный мир W>N, который включает в себя свои последовательные состояния. Он также включает в себя возможные миры персонажей фабулы – W>NC, представляющие собой их верования, желания и планы на будущее.
Стратегия структур дискурса заключается в том, чтобы побуждать читателя воображать возможные миры W>R, которые должны предвосхищать возможные будущие состояния мира W>N. Поскольку и W>NC, и W>R могут быть опровергнуты последующим состоянием фабулы, эти миры вовсе не непременно должны быть доступны миру фабулы (W>N), как будет показано в разделе 8.8.
8.7.2. S-необходимые свойства
Начало Драмы можно резюмировать таким макровысказыванием:
Около 1890 года в Париже жил человек по имени Рауль. Он был мужем Маргариты.
Читатель, исходя из своей энциклопедии, воспринимает Париж как индивид своего мира референции (W>0) и 1890 год как одно из реальных состояний этого мира (дата «1984» означала бы, напротив, возможное состояние W>0). И пока нет иных указаний, читатель может предполагать, что W>N и W>0 в основном подобны. Но что можно предположить относительно Рауля? Об этом индивиде мы знаем лишь то, что ему приписаны свойства «быть взрослым человеком мужского пола» и «жить в Париже около 1890 года». К счастью, нам сразу же сообщено, что Рауль женат на Маргарите. И этого достаточно, чтобы идентифицировать Рауля в пределах фабулы, не путая его ни с кем другим. Рауль – это тот индивид, который в мире W>N (частично совпадающем с миром W>0), в его состоянии s>1, имеет свойство «быть единственным мужем Маргариты».
В соответствующей символической записи (в которой Раулю приписан йота-оператор, обеспечивающий индивидуальную идентификацию) это можно выразить так:
т. е. существует, по крайней мере, один индивид х, который есть мужчина и который в рассматриваемом мире (W>N) женат на другом индивиде z в состоянии мира W>N, по времени предшествующем его начальному состоянию s>1; и для каждого индивида у, имеющего те же свойства (при условии, что индивид z, на котором он женат, это идентифицированный выше индивид z), верно то, что у не может быть никем иным, кроме как нашим индивидом х, которого, помимо прочего, зовут Рауль.
В этой символической записи есть один подвох. Для того чтобы Рауль был точно идентифицирован, в записи должен быть другой индивид, идентифицированный заранее, т. е. Маргарита. Но чтобы идентифицировать Маргариту, мы должны сделать симметричную символическую запись, в которой Рауль будет фигурировать как «место приписки» Маргариты (по сути дела, идентификация Рауля не может быть отделена от симметричной идентификации Маргариты):
Итак, Рауль не может быть идентифицирован без Маргариты, а Маргарита не может быть идентифицирована без Рауля. В мире нашего опыта мы вряд ли будем использовать столь сложный метод идентификации индивидов (хотя иногда стоило бы учитывать и такую возможность), но в нарративных текстах подобный способ применяется очень часто. По крайней мере, именно так мы идентифицируем те индивиды, которые суть «внештатники» по отношению к миру W>0. В самом деле, для того чтобы идентифицировать Париж, нам не нужна перекрестная идентификация (вроде описанной выше): Париж достаточно идентифицирован в энциклопедии. Но в случае с Раулем и Маргаритой у нас просто нет другого выбора.
Представим себе такой текст:
Жил-был Джон. И жил-был Джон.
Интуиция подскажет нам, что это неудачное повествование или даже вообще не повествование. Точнее, повествование могло бы так начинаться, но не могло бы продолжаться в том же духе. И дело не только в том, что здесь ничего не происходит. Дело в том, что непонятно, о скольких Джонах идет речь.
