Роковые девчонки из открытого космоса - [8]

Вокруг теперь все медленно густело в фокусе. Девушка села на диван цвета спелой клубники — его покатый контур приводил на ум гигантский язык. «Салон Вуду»? Она сказала что–то про «Салон Вуду»? Лингвальный диван, похоже, лизал ей попу. Стараясь не таращиться, Джейк слегка повел взглядом и обнаружил, что на салон смотрит другой диван — обтянутый замшей голубичного оттенка и в форме гигантского башмака. Какая–то контрольная панель ярко пульсировала на стене в углу. Все очень НФ.

Однако несмотря на весь этот высокостильный хайтек, в помещении царил бордель — тотальный, абсолютный, хаотический, неряхоидозный бардак. Повсюду разбросаны одежда, журналы и компакты. На самом деле, немножко похоже на Джейкову комнату в Ньютауне. Ну вот только вся одежда новая, и бардаку не хватало того всепронизывающего черте–чего, что возникает от опыления мануфактуры несколькими почти пустыми пивными бутылками и полусъеденными шоколадными пирожными, а также пропитанной жиром коробкой–другой из–под пиццы. Джейк заметил и несколько табличек, похожих на свинченные указатели улиц, только значилось на них «Красный Гигант» и «Белый Карлик». Звездные знаки? Она крадет звездные знаки? Еще на стенах висели постеры. Джейк различил на одном плакате знакомую физиономию Курта Кобейна[23]. Зрелище его несколько утешило, пока он не вспомнил, что Курт уже тоже умер.

Не тоже умер. Просто умер. Я — нет. Я не умер. Я не мертв. Джейк думал, что если будет твердить это достаточно долго, убедит сам себя.

Инопланетная девчонка?

В уме его кубарем закувыркались видения похитителей тел, мозгососов, воспламеняющих взглядом, престидижитаторов, космических обезьян, жидких небес, параллельных вселенных, лиловых людоедов, Дэвида Боуи, Сигорни Уивер, Людей в Черном, и предпоследнего Доктора Кто[24]. Он поискал в себе правильной реакции, но правильная реакция съежилась, дрожа в каком–то темном уголке мозга вместе со всеми остальными способностями здравого рассудка.

Ёрп! Ёрп! Ёрп! Именно в этот миг в комнату влетела маленькая красноватая тварь с омерзительной шерстью, похожей на старый ворсистый ковер, длинным узким рылом, висячими ушами и хваткими пальцами на лапах; причудливый шум, ею издаваемый, располагался где–то между тявканьем комнатной собачки и хлопками пробки от шампанского. Круглые глаза навыкате вращали не зрачками, а желто–черными спиралями. Хотя для передвижения существо пользовалось всеми конечностями, более оно полагалось на задние лапы и сутуло скакало вперед примечательной походкой, которую раньше Джейк наблюдал только у гастрольных администраторов. Ёрп! Ёрп! Ёрп! Не успел Джейк осмыслить значимость этого нового привидения, как оно, пронесшись через всю комнату, напрыгнуло на его левую ногу.

Крохотное тело туго обернулось вокруг Джейковой коленки, и существо принялось неистово ее сношать. Инопланетная девчонка при этом буквально завыла от хохота. Это как–то подло. С другой стороны, размышлять об этом сейчас не время. Пока он не отдерет эту мохнатую опухоль, размышлять вообще неуместно. Ревор не просто омерзителен. Что хуже, его змеистый розовый язык, высунувшись из сморщенной и скособоченной маленькой пасти, проник в прореху Джейковых джинсов и, влажно лизоблюдствуя и низкопоклонствуя, принялся за исследования его бедра вверх по течению. Джейк тщетно попытался стряхнуть его, столкнуть его, оторвать его, отклеить его и смахнуть оплеухой — все это время стараясь поддержать в себе хоть какое–то подобие четкости. Когда Бэби, утирая слезы хохота, наконец с чмоканьем отлепила от него это существо, Джейк почувствовал, как по колену стекает что–то влажное. Опустив голову, он узрел ручеек ярко–розовой жидкости. Желудок забился в слэме о грудную клетку; тошнота разбавила первоначальный коктейль изумления и страха.

— Что это за тварь? — выдохнул он.

— Это же просто ойой, — пожала плечами Бэби, щекоча существо за ухом. — У вас на Земле таких разве нет?

Теперь настало время шока для Ревора. Просто ойой?

Расслышав, что сказано это было как бы в порядке вещей, Джейк весь сжался от того, что поддался панике. Откуда бы ни явилась эта девчонка — из расы чужих или галлюцинации, — ему отчаянно хотелось произвести на нее впечатление. В то же время он подозревал, что ему это уже довольно жалко не удается. Джейку подобное переживание было в новинку. Обычно ему оказывалось гораздо труднее выпутаться из объятий потом, нежели проникнуть между ног в начале. На глаза его навернулись слезы.

Слезы навернулись и на глаза Ревору. Забыв на минутку о Джейке, Бэби принялась сюсипусить своего теперь уже совершенно безутешного любимца. Всхлипывая, тот ерзал ей по коленям.

То, что произошло дальше, Джейк счел просто невероятным. Себя–то он всегда расценивал довольно–таки изощренным. Для друзей Джейк служил ходячей энциклопедией сексуальных знаний: он мог часами импровизировать на темы такой эзотерики, как относительные достоинства кошачьей позиции и стиля по–собачьи, радости поцелуев бабочки (производимых ресницами), преимущества презервативов с мятным ароматом («одновременно освежает ей дыхание»), а также как справляться с авариями пирсинга — например, если твое кольцо в брови зацепилось за ее лабиальную бижутерию («не делайте резких движений»). Кроме того, Джейк запоем читал «Форум австралийских женщин», который выписывали его соседки по квартире Неба и Сатурна.