Роковой дом - [37]
Сильвия слышала о том, что даже в идиллическом Лаквилле бывали случаи разбоя, жертвами которых становились игроки после крупного выигрыша.
— Надеюсь, с ней не случилось ничего плохого!
— Плохого? О чем вы? — В голосе мадам Вахнер появились сердитые нотки. — Что за нелепость! — Она стала энергично обмахиваться листком бумаги, который держала в левой руке — выигрыш был, это верно, в тот раз, когда она держала банк. Но, вспомните, вчера у нее имелось остаточно времени, чтобы все спустить!
— Она не собиралась возвращаться в Казино до понедельника, — горячо возразила Сильвия. — Уверена, вчера она там не была.
— Была, мадам. Мой муж ее видел.
— В какое время?
— Не знаю.
Мадам Вахнер откинулась на спинку сиденья, по ее широкому добродушному лицу блуждала задумчивая улыбка.
Она откровенно наслаждалась быстрой ездой. Ходить пешком в такую жару тяжело, а угрюмый мсье Вахнер редко позволял жене нанять коляску. Обычно ей приходилось добираться в Казино на своих двоих.
Мадам Вахнер придерживалась философского взгляда на жизнь и с безропотной готовностью принимала все ее дары.
Люди счастливые и молодые обычно не отличаются наблюдательностью, но тут Сильвия внезапно поняла, что ее спутница совсем не настроена обсуждать неожиданный отъезд Анны. Мадам Вахнер явно очень обиделась на Анну за ее необязательность; конечно же, той следовало, по крайней мере, послать в Шале де Мюге извещение о том, что она не явится!
— Уверена, Анна не хотела вас обидеть, мадам Вахнер, — серьезно сказала Сильвия. — Наверное, она написала вам, но записка почему-то не дошла. Возможно, виноват посыльный — в «Пансионе Мальфе» все такие беспечные.
— Да, это не исключено, — отозвалась мадам Вахнер довольно холодно.
Когда «Пансион Мальфе» уже был виден, мадам Вахнер внезапно положила свою широкую ручищу на перчатку Сильвии.
— Вот что, моя дорогая, — фамильярно промолвила она, — не беспокойтесь о мадам Вольски. Поверьте, она этого не стоит.
Сильвия в удивлении подняла на нее глаза, а мадам Вахнер быстро заговорила по-французски:
— Она не думала ни о чем, кроме игры! Таковы факты! Игра, игра, игра! Все остальное время она проводила в полусне! — Секунду мадам Вахнер молчала, а потом добавила по-английски: — Сдается мне, она отправилась в Экс — здесь не тот размах. Подумайте о том, что она не единственный ваш друг в Лаквилле. Я имею в виду не только себя и своего мужа, но и еще одного человека.
Она рассмеялась добродушно, но не без ехидства. Сильвия не ответила на ее улыбку. Ей подумалось, что мадам Вахнер женщина милая, но, без сомнения, вульгарная. А се слова о мадам Вольски были злыми и несправедливыми.
Автомобиль уже достиг ворот пансиона.
— В любом случае, нужно войти и узнать, когда уехала Анна и не сказала ли она, куда направляется, — заявила Сильвия.
— Если вы не против, я посижу здесь, — отозвалась мадам Вахнер. — Я уже была в пансионе Утром. Боюсь надоесть местному персоналу!
Сильвия почувствовала некоторое разочарование. Она нуждалась в поддержке жизнерадостной мадам Вахнер, поскольку сознавала, что в свое время обидела хозяев, мсье и мадам Мальфе, отказавшись поселиться здесь вместе со своей подругой.
Мадам Мальфе сидела там, где обычно, то есть в стеклянной кабинке в холле. При виде миссис Бейли на сухом хитром лице хозяйки пансиона мелькнула тень неудовольствия.
— Добрый день, мадам! — произнесла она холодно. — Вы тоже, полагаю, хотите расспросить меня о мадам Вольски? Но, наверное, та дама, которая сидела с вами в машине, уже успела все вам пересказать. Мне нечего добавить к тому, что я говорила прежде. Мадам Вольски обошлась с нами очень некрасиво. Вчера вечером она не вернулась домой. Бедный Мальфе прождал ее всю ночь, не переставая гадать, что произошло. А утром мы нашли в ее комнате письмо, в котором говорилось, что она уехала!
— Письмо? — удивилась Сильвия. — Мадам Вахнер не говорила мне, что подруга оставила письмо.
Но мадам Мальфе с возмущением продолжала:
— Совсем не обязательно было утруждать себя писать письмо. Лучше бы мадам Вольски хоть словечком предупредила моего мужа, который прождал ее до пяти утра. Мы боялись, как бы с ней чего-нибудь не случилось. Но мы не хотели иметь дело с полицией, поэтому решили подождать, прежде чем заявить об ее исчезновении, и, как видите, были правы!
— Не будете ли вы так любезны показать мне это письмо? — попросила Сильвия.
Мадам Мальфе молча наклонилась, достала исписанный листок бумаги и протянула его Сильвии. Та прочла:
«Мадам Мальфе!
Мне необходимо срочно покинуть Лаквилль, поэтому я вкладываю в конверт 500 франков. Прошу вас взять из этой суммы то, что вам причитается, а остаток раздать слугам. Через день или два я извещу вас, куда выслать мой багаж».
Сильвия задумчиво разглядывала письмо.
Под ним не было даже подписи. Почерк был разборчивый и крупный — Сильвии, немного знакомой с рукой Анны, он показался уж чересчур крупным. Но впрочем, она не успела хорошо изучить почерк своей польской подруги.
Она стала перечитывать письмо, но не успела закончить: мадам Мальфе вырвала листок из ее рук.
Но Сильвия Бейли, как все молодые и красивые женщины со средствами, не привыкла к тому, чтобы с ней так обращались. К разочарованию хозяйки пансиона, она не отвернулась и не направилась к выходу.
Роман «Жилец» (“The Lodger”, 1913) принадлежит перу английской писательницы Мари Аделаид Беллок Лаундз (Marie Adelaide BELLOC LOWNDES, 1868–1947). В 1926 по этой книге снял свой первый триллер Альфред Хичкок.С тех пор книга была экранизирована еще несколько раз.
Интервью, взятое автором у Жюля Верна и опубликованное в 1895 году.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.