Роковая ошибка - [18]

Перейдя в другой конец балкона, Трейси увидела Столовую гору, уходящую в аквамариновую высь неба. Высоко вверху на фоне горы сверкала серебряная нить — должно быть, канатная дорога на вершину. Интересно, каково это — стоять на вершине мира и обозревать весь мыс Доброй Надежды, простирающийся у твоих ног?

— Вот и прекрасно, — заявила Джанет за завтраком. — Подъем наверх ни за что нельзя упустить. Что, если мы прямо сегодня с утра туда и отправимся? Гарри подбросит нас по дороге на работу.

Трейси колебалась.

— Я бы, конечно, с удовольствием, но не хочется, чтобы из-за меня вы забросили свои дела. Я действительно ни от чего вас не отрываю?

— Только от работы по дому, но я этому только рада, — откровенно призналась хозяйка и повернулась к мужу: — Не хочешь на полдня отпроситься с работы и отправиться с нами?

— Я уже там был, — ответил Гарри. — К тому же с утра у меня назначены три встречи. Если в час вы еще будете в городе, зайдите ко мне на работу, и я отвезу вас обратно.

К тому времени, когда они закончили завтракать, на улице было уже очень тепло и становилось все жарче. Трейси сменила сарафан с открытой спиной на простое белое платье, перевязала волосы голубым шелковым шарфом и надела босоножки на низких каблуках. Глядя в зеркало, девушка решила, что лицо выглядит бесцветным. А может, это ей показалось из-за слишком большого контраста между ее сравнительно бледной кожей и бронзовым загаром Брэнсомов? По крайней мере это легко исправить за короткий срок.

Гарри высадил их у канатной дороги.

— Надеюсь, вы хорошо переносите высоту, — улыбнулся он Трейси из окна машины. — Иначе придется несладко, можете мне поверить!

Поглядев наверх, Трейси была вынуждена с ним согласиться. Стальные тросы толщиной с человеческую руку почти вертикально уходили вверх от здания терминала и исчезали из виду. Им предстояло подняться на высоту более километра. Вершина горы оказалась плоской. Одна из кабин, выглядевшая страшно хрупкой, как раз опускалась вниз, встретив на середине пути, обозначенном меткой, своего близнеца.

— Точно двигаются, — с удовлетворением отметила Джанет.

Десять минут спустя они уже были в воздухе, медленно и плавно поднимаясь вверх. Джанет стояла, поэтому Трейси тоже осталась стоять, закрыв глаза и пытаясь отыскать на ощупь, за что можно схватиться, когда земля стала удаляться. Обычно она не боялась высоты, но тут! Впечатление было такое, словно исчезло земное притяжение.

Когда девушка снова открыла глаза, они были на высоте ста пятидесяти метров. Вид был настолько захватывающим, что она моментально забыла о головокружении и воскликнула от восхищения. По мере того как город уменьшался в размерах, он становился виден все лучше, простираясь влево и вправо и слегка изгибаясь у подножия горы, образуя нечто вроде полумесяца. В городе преобладали золотисто-белый и ярко-зеленый цвета.

— То ли еще будет, когда мы окажемся наверху, — сказала Джанет, видимо не заметив замешательства гостьи на первом отрезке пути.

На верху горы рядом с канатной дорогой расположился маленький магазинчик, где продавались открытки и фотопленка. Был здесь и почтовый ящик, чтобы знакомым и родственникам можно было отправить открытки с почтовым штемпелем «Столовая гора».

От увиденного у Трейси захватило дух; Кейптаун раскинулся внизу точно удивительная трехмерная карта: каждая улица, каждый скверик и каждое здание просматривались совершенно отчетливо. Джанет указывала, где что находится: общественный парк, вокруг которого сосредоточился ряд важных для города зданий, в том числе собор Святого Георгия, памятник ван Рибеку, основателю ЮАР, от которого начиналась Эддерли-стрит, выходящая к заливу, остров Роббен, гавань и доки.

— А вон там судно Ли, — проговорила Джанет. — Словно игрушечное. Интересно, удалось ему найти тебе замену?

Восторг Трейси моментально испарился.

— Не могу представить, чтобы капитану Гаррату не удалось завершить то, за что он взялся, — вяло проговорила она, не заметив быстрого взгляда Джанет.

— Он всего лишь человек, — заметила женщина.

— Я этого не заметила, — отозвалась Трейси и моментально пожалела о своих словах. Ли был другом Брэнсомов, она сама — их гостьей, и вот — поставила Джанет в неловкое положение.

Но Джанет не пожелала прекращать этот разговор.

— Ты судишь Ли только по его отношению к тебе, верно? Разве это справедливо?

— А разве нет? — не сдавалась Трейси. — Ведь и он судил обо мне именно так.

После небольшой паузы Джанет сказала ровным голосом:

— Этому есть очень веская причина. Думаю, ты бы восприняла все иначе, если бы знала, почему он так вел себя с тобой.

— Я знаю почему. По крайней мере… — Трейси заколебалась, опять пожалев, что так и не научилась держать язык за зубами. — Мне сказали, что с ним бессердечно обошлась его девушка. Что ж, не спорю, для него это был жестокий удар, но он не единственный, кому не повезло в любви.

— Значит, тебе сказали только это? Да, наверно, так решил бы любой, кому неизвестны все обстоятельства. Хочешь знать, что случилось на самом деле?

— Но это меня совершенно не касается.

— Это поможет тебе увидеть нашего друга в совершенно ином свете.