Роковая блондинка - [80]

В полумраке я заметила, как Крис сжимает кулаки.

— Теперь, конечно, я казню себя за то, что не сказал ему. Если бы он знал, что случилось на самом деле, то, может быть, просто бы плюнул на все это. Тогда и он, и Локет не погибли бы.

Меня охватила буря чувств, когда я смотрела на его лицо, на которое падал слабый свет от двух фонарей. Я приняла слова Алекса Оттсона за чистую монету. Я позволила ярости завладеть мной, не выслушав сначала Криса, — и воспользовалась этим, чтобы с чистой совестью ему изменить.

— Крис, ты, наверное, прав. Том действительно мог еле теть с катушек и потерять роль — а это была бы для него утраченная возможность.

— Я тоже так думал. Зачем обострять ситуацию? По той же причине я унес записку Локет. Не хотел, чтобы поднялся шум, который мог повредить фильму.

— Ты уже сообщил в полицию об этой записке?

— Нет. Но я сообщу. Клянусь.

Я сделала глоток вина, собираясь с мыслями.

— Может, поужинаем? — предложил Крис. — Давай что-нибудь закажем, если ты не против.

— Э-э… я бы рада, но у меня есть несколько дел. Может, увидимся завтра?

Я не врала. Мне и впрямь нужно было заскочить в театр на Тринадцатой улице перед встречей с Красавчиком.

— Ты все еще думаешь, что убийца — Харпер?

— Она, конечно, не последняя в списке подозреваемых, но я отслеживаю все зацепки — и не важно, имеют они к ней отношение или нет. Сегодня надеюсь выяснить, значила ли что-нибудь та строчка из «Укрощения строптивой».

— Только будь осторожнее, ладно? Обещай мне.

Я уже открыла рот, чтобы рассказать ему о незваной гостье, но решила промолчать. Наш разговор, кажется, и так его взволновал, и я не хотела усугублять.

— Обещаю. Мне пора.

Внизу, у лифта, Крис обнял меня и поцеловал в лоб. Знать правду — такое облегчение, но я по-прежнему чувствовала себя мерзко.

— До завтра, — сказал Крис.

— Да.

Выйдя на улицу, я позвонила Красавчику и, к моему разочарованию, услышала сигнал автоответчика. Я, конечно, позвонила позже, чем обещала, но не намного.

Я сообщила таксисту адрес театра и, опустившись на потертое кожаное сиденье, задумалась о Крисе. Он не предал Тома. Он был именно таким, каким мне представлялся. Хотя мы, конечно, ничего друг другу не обещали, между нами существовала несомненная связь, и если бы Крис узнал, чем я занималась прошлой ночью, для него бы это стало настоящим откровением. Я буквально ощутила, как адское пламя лижет мои пятки. К слову, какого хрена мне делать дальше? Красавчик — это парень, по которому я так долго сохла; наконец я его получила, и одна мысль об этом сводит меня с ума. Но Крис мне тоже нравится. Я пыталась изгнать его из головы, но после нашего сегодняшнего разговора он снова занял свое законное место.

Театр был ярко освещен; я понадеялась, что наконец узнаю все необходимое. Но, потянув дверь, я обнаружила, что она не открывается. Я взглянула на часы. 8.25. В фойе и в кассе, кажется, никого не было. Я прижалась ухом к стеклу; мне показалось, что я слышу отдаленный смех публики. Должно быть, дверь заперли после того, как вошел последний зритель, и кассир пошел отдыхать — или же у него были какие-то иные обязанности в театре. Нужно было просто подождать, пока кто-нибудь не появится. Напротив находилось маленькое кафе, и я направилась туда. Едва я сделала пару шагов, как зазвонил мобильник. Наверное, Красавчик.

Но я ошиблась. Номер был незнакомый. Я ответила и услышала голос Харпер. Дичь наконец встрепенулась.

— Может, объяснишь, что это за таинственное сообщение? — спросила она.

— Полагаю, ты знаешь, что я имела в виду.

Видимо, мое сообщение привело ее в ярость вне зависимости от того, была Харпер виновна или нет, но я даже не думала, что она так отреагирует. У нее оборвался голос, как будто она собиралась зарыдать.

— У тебя что-то есть против меня? — негромко спросила Харпер. — Ты упорно меня преследуешь, и я не могу понять почему.

— У меня ничего против тебя нет. Я просто хочу знать правду.

Судя по звуку, Харпер подавила всхлип. Неужели она всего лишь играет?

— Тогда давай поговорим, — сказала она. — Может, приедешь ко мне? Я не хочу никуда тащиться. Кажется, скоро пойдет дождь.

Мне хотелось ответить: «Да ни за что в жизни!» Ни за какие коврижки я не останусь наедине с Харпер в ее квартире.

— Ты ведь живешь где-то возле Грамерси-Парк? — спросила я. — Давай встретимся в баре отеля «Грамерси». Через двадцать минут я буду там.

Харпер вздохнула в знак согласия, и я остановила такси. Я хотела добраться туда раньше ее и занять безопасное место.

Отель «Грамерси» находится на Лексингтон-авеню, в том месте, где она пересекается с Грамерси-Парк — легендарным районом, куда могут попасть только его обитатели. Отель был полностью перестроен и превращен в очаровательное, уютное местечко с двумя барами друг напротив друга. Я вошла в больший из них; с креслами, обитыми бархатом, высокими потолками, деревянными балками и камином он представлял собой что-то среднее между средневековой галереей, Эскориалом[7] и залом собраний в духе сороковых.

Я нашла место у камина и села, слегка подвинув кресло, чтобы видеть дверь. Неужели скоро наступит момент, когда я узнаю правду? Неужели Харпер загнана в угол и наконец расскажет мне все? Или это ловушка, расставленная женщиной, достаточно хитрой для того, чтобы одурачить моего консьержа?