Рок–роуди. За кулисами и не только - [4]
Соперники и просто верные друзья
Соперником Диких Котов на Северо—Востоке был Комбо Алана Прайса, они были популярной командой и играли в теперь печально известном клубе А–Гоу–Гоу в Хеймаркете в Ньюкасле. Они известны были своими зажигающими аудиторию выступлениями, особенно им удавалась Boom Boom и классическая вещь Рэя Чарльза Talking About You.
Они наблюдали за нами, мы наблюдали за ними. Перекрещивались мы постоянно. Мне сразу же понравился их солист. Эрик Бёрдон был невысок, самоуверен и обладал неповторимым голосом. Он всегда знал, где ему вести. Группа была названа в честь клавишника, Алана Прайса. Длинные волосы, миловидное лицо. Я был ещё совсем зелёным и завидовал его внешности, даже больше, чем его таланту. Но возвышался над всеми, даже над тихим барабанщиком Джоном Стилом, их басист, Час Чандлер. Целых 193 сантиметра, и он вырастал ещё больше на несколько дюймов, когда в особенно ярких местах его огромная шевелюра вставала дыбом.
Итак, мы были соперниками, но в таком небольшом пространстве мы встречались слишком часто, поэтому ни о какой враждебности не могло быть и речи. Как бы там ни было, но мы понравились друг другу. До сих пор я удивляюсь моментам, которые могут так цементировать дружбу. Для меня этим цементом оказалось пастбище с коровами, два полицейских и один очень короткий разговор.
Произошло это, когда один известный саксофонист, Найджел Стэнджер, пригласил нас и Комбо Алана Прайса к себе домой в Госфорт, поиграть у него на вечеринке. У ребят из Комбо не было ни своего транспорта, ни денег, чтобы нанять машину, поэтому все набились в мой микроавтобус. Мы спрессовались там как сардины в банке, смеющиеся и пытающиеся перекричать друг друга. Но на полпути они доспрессовывались до того, что Хилтону срочно приспичило. Ему становилось всё хуже и хуже. Вёл машину я, и единственным местом, которое мне пришло в голову, был пустырь, у местных прозванный «Городским пастбищем», обширное поле, обычно используемое для выпаса коров. Хилтон уже был готов выскочить, и я остановился.
На дворе стояли ранние шестидесятые, и мы все были ещё совсем мальчишками, едущими на вечеринку, так что не судите нас строго за глупое желание подурашлиться. Хилтон понёсся в поле, на ходу снимая штаны, а мы, воспользовавшись остановкой, вылезли из душного и переполненного микроавтобуса и тоже, решив облегчиться, последовали за ним. Вот стоим мы, с открытыми краниками, ласковый ветерок обдувает нас, и вдруг нам всем приходит одновременно наиглупейшая идея: у кого струя будет выше. В этот момент Хилтон заметил коров, которые стояли, тупо уставившись на нас, такие огромные, тёмные силуэты в сгущающихся сумерках.
Хилтон сорвался и с громким воплем понёсся по направлению к ним. Если это, конечно, можно было назвать бегом. Мы, смеясь, попадали все в траву от вида голой задницы сверкающей вдали, со спущенными до щиколоток штанами и тёмным пятном посередине от струящейся по ногам мочи. Но коровы, видно, не жаждали познакомиться с полуобнажённым лунатиком, который в недалёком будущем станет одним из знаменитых гитаристов мира, и бросились бежать, выбрасывая из–под копыт комья дёрна.
Чтобы не остаться в стороне, я решил помочь Хилтону в его преследовании.
— Ну, же дамочки, куда же вы, смотрите, что у меня есть, — кричал я вдогонку убегающему стаду, мои штаны мотались вокруг колен, а в руках я сжимал свой шланг.
— Давай, Таппи! — кричали, подзадоривая меня, парни.
Хилтон уже натянул свои штаны и смеялся вместе с ними.
— Давай, Тап, это лучшее предложение за вечер.
Да, именно в этот момент я понял, что не смогу в жизни обойтись без света рампы. Сцена, её центр, вот где я хотел быть. Я остановился посреди поля и стал размахивать моим орудием. Догнав одну из коров, я повернулся к бедному созданию голой задницей. Руки вверх! Я жду оваций! Ничего. Тишина. Совсем стемнело, я едва различал руку, вытянутую перед собой. Где все? И вдруг:
— Хорошо, сынок, достаточно.
Я подпрыгнул на месте, мгновенно натянул штаны и побежал по мокрой траве. Яркий свет ослепил меня.
— Ты арестован за непристойное поведение, красавчик.
О, боже!
В полицейском отделении в Ньюкасле меня ввели в ярко–освещённую комнату и полностью всё выведали о моих намерениях, как дальше я собираюсь жить. Всё правильно. Они были убеждены, что если бы они меня не арестовали, я бы совершил этот пресловутый «сексуальный акт» с одной из коров. А мне ещё предстояло объясняться с отцом!
Я заёрзал на жёстком пластике сиденья.
— Серьёзно, офицер, клянусь, ничего подобного. Мы с приятелями просто веселились.
— Ну и что за приятели это были?
Да, что за приятели? Как только они увидели полицию, они тут же все разбежались. Оставили меня одного с полуспущенными штанами в ожидании полицейской машины. Полицейские увидели на дороге покинутый микроавтобус и решили посмотреть, в чём дело. Затем, затаившись в темноте, они стали единственными, если не считать коров, зрителями всего спектакля. Моё первое выступление в свете прожекторов и моя аудитория убедили меня, что я оказался своего рода сексуальным извращенцем. Отец убьёт меня.
Об авторе: 1929 года рождения, наполовину негр, наполовину индеец сиксика (черноногие), Куртис Найт до 8-ми летнего возраста жил в индейской резервации. Очень рано его вдохновила к сочинению песен его мать, она писала не только отличные стихи, но и хорошие песни и музыку. После окончания школы он переехал в Калифорнию, там было несравненно больше возможностей для расширения музыкального кругозора. Затем автобус, проделав путь в три тысячи миль, привёз его в Нью-Йорк, где он встретил одного агента, занимающегося подбором групп для созданных им целой сети клубов на Восточном Побережье.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.