Родной берег - [22]

– Может, и нужно.

– Все, что ты должен ей, – это любовь, – сказал Ларри. – А что делать с тьмой?

– Ее видишь не только ты. – Он произнес это так тихо, что Эд не расслышал.

– Что ты сказал?

– Ее видишь не только ты, – повторил он громче.

Эд молча смотрел на него.

– Мы все с ней столкнемся, – пояснил Ларри. – И Китти тоже. Она не ребенок.

Эд не отрывал от него взгляда.

– Война не может продолжаться вечно, – встрял в разговор Рекс.

Ларри покачал головой и вернулся к мольберту. Теперь его кисть двигалась быстрее, накладывая краску более смелыми мазками. Над холмом солнце прожигало лучами слой облаков, а на картине небо приобретало золотисто-янтарные тона.

Эду надоело возиться с сеном, он подошел, сжал плечо Ларри:

– Спасибо.

– За что? – удивился Ларри.

– Ты знаешь, – сказал Эд и ушел.

Рекс побродил по берегу реки в поисках бабочек, но вскоре вернулся.

– Тебе нужно бабочками заняться, Ларри. Их окрас похож на картины современных художников. Вот, смотри. Бархатница волоокая. Очень распространенный вид. На каждом коричневом крыле есть желтое пятнышко, а в каждом желтом пятнышке – черная точка, похожая на глаз.

Ларри продолжал писать, но ему хотелось поговорить, потому он был благодарен Рексу, что тот остался.

– Что думаешь насчет Эда и Китти? – спросил он.

– Да ничего не думаю, – пожал плечами Рекс.

– Как считаешь, он ей подходит?

– Понятия не имею. Это разве не она решать должна?

Ларри взял другую кисть и смешал немного синей краски с капелькой черной – небо должно стать более зловещим.

– Тебе не кажется, что он говорит странные вещи?

– Он вообще странный, – ответил Рекс. Тут он заметил еще одну достойную внимания бабочку. – Это голубянка коридон. Разве не красавица?

Но Ларри продолжал гнуть свою линию:

– Говоришь, Китти решать? Правильно, конечно. Но сейчас у нее небогатый выбор. Только Эд.

– А, я понял, – отозвался Рекс. – Хочешь предложить свою кандидатуру?

– Думаешь, это нечестно?

– Ничего нечестного тут нет. Но, полагаю, это считается дурным тоном.

– Тогда ответь еще на один вопрос, – не отставал Ларри. – Если один парень говорит, что интересуется девушкой, имеет ли он на нее какое-то право? Что же, всем остальным надо держаться подальше?

Рекс задумался.

– Мне кажется, нужно подождать, чем закончится попытка первого парня. Если ничего не выйдет, тут уж твоя очередь.

– Я тоже так думал, – кивнул Ларри. – Но сегодня, слушая Эда, я начал подозревать, что недостаточно настойчив. Но ты прав, Китти сама решит.

– Послушай, Ларри, – сказал Рекс, – если хочешь намекнуть Китти о своих чувствах, то намекни. Не вижу в этом ничего дурного.

– Правда?.. – Ларри продолжал работать над грозовыми небесами. – Ну а ты что, Рекс? Никогда не хотел завести себе подружку?

– О, – махнул рукой Рекс, – это не по моей части.

* * *

Луиза Кавендиш получила приказ о переводе на новое место службы: с сентября ей предстояло перебраться в Центральный Лондон. Это заставило ее крепко призадуматься.

– После обеда беру отгул, – объявила она.

После чего тронула губы помадой, расчесала золотистые волосы, затянула пояс и отправилась в хозяйскую часть дома.

– Джордж, – обратилась она к владельцу поместья, обнаружив его, как обычно, на кухне, – сегодня тепло, вам следует прогуляться. Не дело вечно торчать дома.

Джордж Холланд взглянул на нее с удивлением:

– Вы говорите, как моя мама.

– Вы ее любили?

– Обожал.

– Ну так идем на прогулку.

Не зная, как отказать, Джордж встал и последовал за ней. Когда они пересекали внешний двор, он робко произнес:

– Я помню, что мы встречались, но, простите, забыл ваше имя.

– Не думаю, что называла его вам. Я Луиза Кавендиш. Мы – одна из ветвей рода Девонширов. Я подруга Китти.

– О, ну что ж, хорошо.

– Может, снимете очки?

– В этом случае я мало что увижу, – ответил он.

– Не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы вы ни во что не врезались. Вот, держитесь за мою руку. – Луиза сняла с него очки.

Джордж взял ее под руку. Они прошли за часовней: незачем гулять на виду всего лагеря.

– По-моему, вы сможете проделать этот путь даже с закрытыми глазами, – сказала Луиза. – Давайте поднимемся на Иденфилд-хилл. – И она повела Джорджа в сторону проселочной дороги, вверх по склону холма.

– Без очков я очень странно себя чувствую, – признался он. – Мир вокруг меняется.

– В хорошую или плохую сторону?

– Он почему-то вызывает меньше тревоги. – Джордж обернулся к Луизе с кроткой улыбкой. – Это вы замечательно придумали.

– А я как выгляжу? – спросила Луиза.

– Не могу сказать точно…

– Опишите, что видите.

Он с минуту разглядывал ее, склонив голову набок:

– Белое лицо, глаза, рот.

– Пока все угадали.

– Простите, я плохо вижу.

– Какое впечатление производит мое лицо?

– Хорошее, я бы сказал… Приятное…

– Отлично. Этого достаточно.

Они поднялись на вершину холма. С моря дул ровный теплый ветер, принося с собой пух и резкие крики чаек.

– Видите, какой отсюда открывается пейзаж? – спросила Луиза.

– Почти нет. Но я чувствую, какой он.

– И какой же?

– Просторный… – Джордж подбирал слова. – Бескрайний…

– Вольный?

– Да. Подходящее слово.

– Я оказалась права, – констатировала Луиза. – Вам стоит чаще гулять.

Они прошлись вдоль края плоской вершины.