Родник счастья - [9]
— Наверно, я многого не знаю, но я не это имел в виду. Часто думаешь, что люди сердятся из-за одного, а потом оказывается, что совсем из-за другого. Иногда лучше просто оставить все как есть, и предоставить всему идти своим чередом. Вот наберешься опыта и разберешься, когда стоит вмешиваться, а когда нет. — Он покосился на нее с невинным выражением. — А знаешь, по-моему, сегодня изгородью как раз занимаюсь один только я. Может, это ты пытаешься увильнуть от работы, да еще свалить все на меня?
Неудивительно, что Никки вспылила, услышав подобные обвинения:
— Уж работы-то я не боюсь!
Леви широко улыбнулся, надел шляпу и снова отправился к повозке. В глазах его вновь зажегся знакомый огонек.
— Тогда достань-ка гвозди и молотки, пока я притащу последний моток. Пора браться за работу.
Только когда они размотали первый моток проволоки и начали приколачивать его ко второму столбу специальными гвоздями-скобками, Никки вспомнила, что Леви так и не объяснил, из-за чего же он рассердился.
— Ну, так скажешь или нет?
Леви удивленно оглянулся на нее.
— Что тебе сказать?
— Что тебя не устраивает в этой изгороди.
Молоток Леви завис в воздухе. Леви посмотрел на Никки безнадежным взглядом.
— Нет, я в тебе ошибался. Ты хуже моего братца. Его хоть отвлечь можно. А от тебя не отцепишься!
— Ну? Хватит мне зубы заговаривать.
Леви облокотился на столб и ехидно посмотрел на нее.
— Тебе это не понравится.
— Вот как?
Он вздохнул и окинул взглядом прерию.
— Когда я был маленьким, вся эта земля была открытой: иди куда хочешь. И всем хватало места. А когда я вернулся домой после четырех лет плавания, я едва узнал земли, в которых вырос. — Леви воткнул молоток острым концом в столб и взял выпрямитель для проволоки. — Все принялись огораживать свои земли. Прерия вдруг перестала быть прерией…
— Но мы вынуждены огораживать земли, разве ты не видишь? В том году коровы Германа Лоувелла почти весь урожай у нас потравили: что не съели — истоптали. Если не поставить изгородь, мы же ничего не вырастим.
— Герман Лоувелл лет двадцать пасет здесь свой скот, — заметил Леви. — С его точки зрения, вы попросту заняли чужие земли.
— Ты говоришь, совсем как он, — покосилась на него Никки.
— Но ты ведь понимаешь, что Герман Лоувелл может считать эти земли своими, даже если у вас есть на них законные права?
— По закону земля эта наша. Мы даже провели воду из источника. — Она сердито ткнула пальцем в Леви. — Герман Лоувелл тоже ведь мог бы это сделать, а вот не сделал. По-моему, раз он ничего не делал, значит, отказался от своих прав, если они у него и были. А потом, — добавила она в свое оправдание, — папа говорит, что скотоводы губят прерию…
Леви знал, что она права. Стоит оглядеться вокруг, и станет ясно, что это чистая правда. Тридцать лет назад здесь было такое разнотравье! А теперь луга зарастают полынью. Леви вздохнул.
— Каждый тянет в свою сторону, а кто прав — я не знаю. Но и скотоводы, и фермеры меняют эти земли, и мне это не очень-то нравится.
— Ну, одной изгородью больше, одной меньше — велика ли разница? — сказала Никки. — Нет, мне кажется, ты не только из-за этого рассердился.
— Я ненавижу колючую проволоку, — со вздохом ответил Леви.
— А чем она тебе не нравится?
— Ты что, в самом деле не понимаешь?
Никки ошеломила враждебность в его глазах.
— Н-нет…
— А тебе не случалось видеть, что бывает с животным, которое сдуру налетит на эту проволоку? Колючки врезаются в тело, как маленькие ножи. Это особенно опасно для лошадей. Даже если успеешь вовремя зашить рану, все равно обычно туда попадает инфекция, и конь погибает. Сколько отличных лошадей мне пришлось пристрелить из-за того, что они порезались проволокой! У коров шкура толще, но это их не спасает.
Никки судорожно сглотнула — она была ошеломлена его словами.
Леви яростно дернул выпрямитель. В его голосе звучала горечь:
— Диким животным приходится еще хуже. Олени обычно перепрыгивают через изгородь, но иногда они запутываются задними ногами в верхних проволоках. Те, кому повезет, становятся добычей койотов. Остальные умирают голодной смертью. В любом случае не очень приятный конец.
Никки никогда раньше не сталкивалась с колючей проволокой — они первыми взялись строить изгородь в этих местах. Теперь перед ней как наяву встала картина, нарисованная Леви.
— Господи, я никогда в жизни…
Услышав ее потрясенный голос, Леви тут же пришел в себя. Он только теперь вспомнил, как она молода и как чувствительны женщины.
— Извини, — пробормотал он. — Не надо было говорить тебе об этом.
Никки пнула сапогом моток проволоки.
— Неудивительно, что ты ненавидишь эту дрянь. Это в самом деле кошмар.
Леви стало ужасно стыдно. В конце концов, она-то ни в чем не виновата.
— Слушай, я просто в дурном настроении. Мне не следовало так говорить с тобой. Ты права, без изгороди не обойдешься. Так что давай-ка забудем все, что я тут наговорил, и возьмемся за дело.
— Но разве нельзя что-нибудь придумать? Чтобы это было не так опасно для животных!
Леви невольно улыбнулся горячности Никки.
— Изгородь ставят для того, чтобы не пускать животных. Если проволока надежная, значит, она сделала свое дело.
Странный случай привел красавицу Стефани в богом забытый уголок Дальнего Запада. Едва не погибнув под копытами коня, она потеряла память и, если бы не помощь Коула Кентрелла и его сынишки, вряд ли бы выжила. Но когда Стефани уже решила, что нашла счастье с самым непредсказуемым человеком на свете, ее судьба вновь делает резкий поворот: к Стефани возвращается память, а вместе с ней – нерешенные проблемы.
Отправляясь на Запад, Кейти Мерфи не предполагала, что потеряет все, чем дорожила. Но надо жить дальше, и вот она оказалась в роли экономки на ранчо у загадочного Джонатана Кентрелла и двух его сорванцов. Непросто складываются их отношения — ведь у каждого за плечами нелегкий жизненный опыт и свои тайны, и слышны еще отголоски войны, — но когда встречаются такие яркие, сильные личности, они всегда сумеют найти правильные ответы на самые сложные вопросы.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Уютный дом, множество друзей, любимая работа – и все же жизнь Лилиан часто кажется ей пустой, а одиночество порой бывает невыносимым. Не помогает даже Джейк Салливан – вымышленный полицейский, герой сочиняемых ею детективных романов.Но вот в жизнь Лилиан неожиданно врывается настоящий полицейский, почти точная копия выдуманного ею рыцаря без страха и упрека…
Два года назад Брук Кент ушла от мужа, не выдержав его подозрений, считая, что он ее не любит. И вот Морган Кент снова появляется в ее жизни и требует, чтобы она вернулась в его дом.Сможет ли Брук обрести счастье там, где видела враждебность и равнодушие? Подозрения по-прежнему мешают Моргану сблизиться с нею, но на этот раз Брук намерена бороться за свое счастье – и за счастье своего сына, которому так нужен отец…
В трудную минуту жизни, когда Фэйф так нуждалась в утешении, в их городке появился неотразимый голубоглазый ковбой Далтон Макшейн.Он снова навестил ее спустя пару месяцев, и Фэйф сообщила ему, что ждет ребенка. Ковбой заявил, что женат, оставил чек и скрылся, а вслед ему полетело гневное письмо Фэйф с разорванным чеком.Какой же шок испытала она, когда вскоре перед ней предстал незнакомый разъяренный мужчина и, размахивая ее письмом, заявил, что он в Техасе единственный Далтон Макшейн.
Три года брака с известным журналистом разочаровали Эмили. В то время как Шеп отправился за очередным сенсационным репортажем, она решает расстаться с ним. Сообщение о гибели мужа потрясло ее, Эмили поняла, что мир для нее опустел. Силы продолжать жить ей придает мысль о ребенке, которого она ждет.Проходит несколько месяцев, и на пороге ее дома неожиданно появляется чудом спасшийся Шеп.И у них появляется шанс начать жизнь заново.