Родная земля - [37]

Но к ней уже вернулось прежнее самообладание.

— Вот как! — лукаво посмотрела она на Керима. — Оказывается, ты умеешь льстить.

— Что ты, Зиба, — Керим даже руки приложил к груди, словно клялся. — Я от всего сердца! Ты сама не знаешь…

Но Зиба отвернулась и стала обсуждать с Айсолтан покрой платья.

Керим смотрел на нее с замираньем сердца. Сколько лет мечтал побыть с ней рядом, как о счастье. Это и в самом деле счастье — без конца смотреть на ее тонкие руки, влекущие губы, тонуть в ее взгляде… Он сравнивал ее с благоухающей весной, которая никогда не сменяется иссушающим летом. Ведь именно весной так свеж воздух, так ярки краски земли, так бездонно небо, — и так легко на душе! Рядом с Зибой не думаешь ни о чем, кроме счастья, которое дарит она… А тут еще впервые ему удалось поговорить с ней…

— …сейчас девушки не носят уже такие длинные платья, — услышал он голос Айсолтан. — Может, и тебе сшить покороче?

— Тебе лучше знать, — ответила Зиба. — Делай, как надо.

— Конечно, будет красивее, — сказала Айсолтан и о укоризной посмотрела на юношу.

Керим понял, засмущался и, взяв чайник с пиалой, вышел и уселся в тени. Он все еще переживал блаженное чувство близости к любимой, с улыбкой вспоминал ее жесты, слова, взгляды, каждую черточку милого лица…

Когда она вышла, Керим вскочил и, потупясь, сказал запинаясь:

— Скорее приезжай, Зиба. Мы… Я… Там будет очень хорошо. Приезжай.

— Приедем, — без обычной насмешки ответила девушка. — Будет здоровье — не задержимся. — А ты сегодня уезжаешь?

— Да, уже собрался.

— Тогда — до свидания.

Она пошла своей легкой походкой по тропинке, не оборачиваясь. А Керим все смотрел ей вслед, пока не скрылась она за белыми юртами бая.

— Она сказала "до свидания", — повернул Керим к Айсолтан счастливое лицо. — Ты слышала?

— Я же говорила, что вы созданы друг для друга. Когда она видит тебя — расцветает, как цветок по весне. Смотри, не упусти свое счастье.

— Скоро она приедет, — сияя глазами, сказал Керим. — Я опять увижу ее.

— Дядя Кеим! Дядя Кеим! — тормошила его маленькая дочка Чары — Энегуль. — Ты когда папу привезешь?

Он нагнулся к ней, погладил по голове, сказал весело:

— Скоро, маленькая, скоро. Ты только подожди немного.

Он сел на своего любимца белого верблюда и всю дорогу, как песню, повторял слова Зибы: до свидания, до свидания!..

Глава пятнадцатая На приеме у Капитоныча

Юрин листал бумаги, но никак не мог сосредоточиться. Проклятый зуб не давал покоя.

— Я к врачу, — сказал он секретарю и вышел на улицу.

День клонился к вечеру, но было еще жарко. Юрин шел не спеша, чувствуя, как каждый шаг болью отдается во рту.

В клинике его принял седой человек в очках, с желтым сухим лицом, старый, но еще крепкий и подвижный.

— Что, беспокоят зубы? — участливо спросил он. — Садитесь, посмотрим.

Протирая смоченной в спирте ваткой инструменты, он продолжал говорить:

— Говорят, зуб — не сердце и не печень, вырвешь — и дело с концом. Ан нет. На месте вырванного новый не вырастет. А без зубов — прямая дорога к заболеванию желудка, оттуда — к печени, к сердцу. Так-то, молодой человек. Поэтому я сторонник лечения, а не удаления зубов. Ну-ка-с, откройте рот. Так… Так… Пошире, пожалуйста. Этот?

Юрин промычал в ответ.

— Ничего страшного, — успокоил доктор. — Положим пломбочку, и будете чувствовать себя превосходно. Посидите минуточку.

— Вы и вставляете тоже или только лечите? — спросил Юрин.

Врач посмотрел на него поверх очков.

— А вы что, желаете вставить?

— Да нет, я так… Если вырвешь — потом возни меньше.

— Ай-яй-яй, — укоризненно покачал головой доктор, — и это в вашем возрасте! Вставные зубы старят, имейте ввиду. Правда, встречаются еще наивные люди, которые считают, что вставной зуб — это красиво. Че-пу-ха! Только естественное красиво. Был у меня случай. Приходит девушка, милая такая, симпатичная. Случайно сломала зуб. И на беду — передний, на самом виду. Представляете ее состояние? Ей, может быть, замуж надо выходить, а тут зуб! Срам да и только! Словом, она ко мне. Осмотрел я, задумался. Ведь проще всего обточить соседний, сделать мостик — и носи на здоровье. А ей девятнадцать лет. Прикидываю и так, и эдак. Вдруг вбегает мать. Ну, прямо как в водевиле! — "Вот вам, — говорит, — золото, еле достала". Это значит, чтобы золотой зуб вставить. Хорошо, девушка умницей оказалась, не согласилась. Так я ей такой протез соорудил — до сих пор, наверное, не нарадуется. Я, признаться, и сам не люблю иметь дело с золотом. Не все то красиво, что блестит. Верно?

— Может быть, — согласился Юрин.

— Ну-с, а теперь приступим. — склонился над ним доктор. — Откройте рот. Та-ак… Терпите, терпите… Так… Сплюньте сюда. Откройте рот. Так… Кое-кто считает, что наша специальность очень уж доходная. Мерещутся груды золота… Спокойно, больной… А я его вижу реже, чем мусорщик, который роется на свалке в поисках чего-нибудь стоящего. И не люблю. Сплюньте.

Юрин сплюнул кровавую слюну в тазик, с облегчением откинулся на спинку кресла.

— Все? — спросил он.

— Самую малость, — ответил доктор, закладывая в дупло ватку. — А у вас хорошие нервы. Иные вопят так, что хоть святых выноси. Лечился у меня Эмиров из гепеу, не знакомы? Уж куда железный человек, а как потянул я у него коренной, — чуть не заплакал, честное слово. Хотя, конечно, и работенка там у них, не дай боже. Нервная. Ну-с, молодой человек, все. Два часа ничего не есть, не пить. А в понедельник прошу опять ко мне.