Родная окраина - [36]
Заморгала растерянно мать, забегала глазами по гостям, с трудом совладала с собой, сказала весело, бесшабашно:
— Сама чую — зажилась я на этом свете. В тягость уже сама себе стала, а детям — так и говорить не приходится. А что я сделаю — нет смерти, и все. Тут вот как-то живот прихватило, ну, думаю, слава богу, помру. Нет, отпустило.
— Да о чем ты, мать? — поморщился Гурин, заметив, как налились слезами ее глаза, как сразу потеряли к нему интерес гости: тетя Груня занялась внучками, крестная засобиралась домой, Иван Михайлович допил из стопки и, нанизав на вилку огурец, селедку, лук, бережно нес все это в заранее раскрытый рот. Один Неботов не сдвинулся с места, задумался. — Ма, — не унимался Гурин, — ну, я просто так сказал, просто мыслями поделился…
— Кузьмич, — поднял голову Неботов, — а ты садись за книжку, если так обстоит дело. Павловну мы не дадим в обиду, пусть ко мне идет жить. Гуртом — оно всегда лучче. Будет за детишками приглядывать, а я возьму участок под лес побольше — и на Катерину, так бы сказать. Теть Нюш, как вы, согласны?
— Дак и хату тогда возьмите, Сеньке будет, — отозвалась Павловна.
— Нет, хата пусть остается как есть — за вами. Мало ли что может случиться? — рассудительно говорил Неботов. — Может, вам у нас не понравится, а может, у ваших ребят не заладится, вернутся домой… Нет, хату трогать нельзя. Квартирантов пустите…
Неботов не кончил. Прибежала дочь и торопливо, захлебываясь, прошептала что-то ему на ухо. Он вскочил, кивнул на ходу жене, и они помчались домой.
Гурина мутило, вышел на крыльцо, повис на перильцах.
Гости постарше медленно и незаметно расходились. Помоложе еще сидели, разомлели, разговорились, обсуждали проблемы большие, государственные. Гурин слышал сквозь открытое окно этот разговор и почему-то сердился, сплевывая в палисадник горькую табачную слюну. И вдруг он увидел внизу ноги, обутые в широконосые желтые туфли. Это были неботовские туфли, но — боже мой! — на что они стали похожи! В грязи, с налипшей соломой, измазанные кизяком, в них с трудом угадывались те блестящие туфли с таким прекрасным рантом.
Гурин поднял голову — перед ним стоял заляпанный грязью Неботов. Руки у него тряслись, губы подергивались, словно у обиженного ребенка, лицо искажено, как от нестерпимой боли в животе. За его спиной без кровинки в лице терзала концы платочка Неботова. Взрослое горе отпечаталось в глазах девочки, которая поддерживала под локоть мать. А из неботовского двора, словно кто сыпанул их оттуда из лукошка, торопились ребятишки. На какое-то мгновение они скучивались у одной, потом у другой разбитой колеи, преодолевали препятствия и, выбравшись на простор, мчались во двор к Гуриным. Старшие вырывались вперед, младшие отставали, но, упорно ковыляя кривыми и неуклюжими ножонками, все стремились к цели. Гурин засмотрелся на этот десант и не расслышал, что говорил Неботов. И только когда последний из форсировавших улицу благополучно достиг гуринских ворот, прислушался.
— Кузьмич, помоги… — проговорил Неботов в который раз и сбивчиво стал пересказывать свою беду.
Гурин стоял на крылечке — на возвышении, а снизу, как на Иисуса, на него был устремлен добрый десяток пар умоляющих глаз. В дверях столпились гости и тоже смотрели на Гурина, молчали, чего-то ждали. Хмель быстро выдуло, и до него стал доходить смысл случившейся беды. Погибает корова — не может растелиться: теленок неправильно идет. А ветеринар, к которому Неботов уже сбегал, отказался прийти — у него выходной, и он не обязан заниматься делами. В клинике, мол, есть дежурный врач, и пусть Неботов туда и обращается. А клиника в центре, а центр теперь в новом городе, аж за путями. Пока туда да обратно… А этот рядом, вон на той улице живет, и домик его виден… Он бы и пришел, так жена почему-то упрямится. А жена ветеринарова вроде дальняя родственница Гуриным — Верка Злобина, а муж ее — Женя Чечеткин. Гурин, наверное, помнит его, отец его живет у семафора. Неправильно ветеринар поступает, у него ведь работа такая — как у людского врача: случилась беда, должен помочь. Профессия, так бы сказать…
— Помоги, Кузьмич…
Сошел Гурин с крыльца, взял за плечо ближайшего мальчишку:
— Пойдем, покажешь, где живет этот Айболит.
— Иди, Коля, проводи дядю, — оживилась, запричитала Неботова. — Пойди, сыночек. Прямо через огороды…
А Коля и сам уже направился за ворота. Оглянулся — идет ли Гурин — и подался дальше. Так и шел впереди всю дорогу. За несколько шагов до ветеринарова дома остановился, кивнул головой в сторону новенького, с узорчатыми наличниками особнячка:
— Вот ихняя хата…
— Пойдем, чего ты?
— Не… — заупрямился мальчишка. — Там тетка злая, у нее, кажуть, нёбо черное.
Гурин прошел чистым двориком, постучал сначала в дверь, потом в окно, но ему никто не ответил. Плотные занавески не позволяли заглянуть в комнаты. Чувствуя, что обитатели дома затаились и не хотят открывать, Гурин рассердился, стал колотить в дверь каблуком. Наконец где-то внутри стукнуло, скрипнуло, лязгнул откинутый крючок, щелкнул замок, и на пороге появилась тощая нервная женщина с налитыми гневом глазами. Она хотела наброситься на стучавшего с бранью, но, увидев незнакомого, одетого по-городскому, солидного мужчину, отступила внутрь коридора. Гурин решительно последовал за ней, заслонил своей мощной фигурой дверной проем, строго спросил:
Повесть про обыкновенного мальчишку — Мишку Ковалева, который живет и учится в рабочем поселке в трудные послевоенные годы; о становлении характера и поисках своего места в жизни, о рождении рабочего человека.
Это — повесть о становлении солдата, о том, как из простого донбасского паренька Василия Гурина, почти два года находившегося на территории, оккупированной гитлеровцами, в ходе сражений Великой Отечественной войны выковывается настоящий советский воин — смелый, душевный, самоотверженный.От порога родного дома до самого фашистского логова, Берлина, — таков путь Василия Гурина, рядового пехоты, затем курсанта и старшего сержанта, комсорга батальона.
Основная тематика новых рассказов Михаила Колосова — обличение и осмеяние разного рода приспособленцев, хапуг, рвачей, халтурщиков и прихлебателей.
Колосов Михаил Макарович родился в 1923 году в городе Авдеевке Донецкой области. Здесь же окончил десятилетку, работал на железнодорожной станции, рабочим на кирпичном заводе.Во время Великой Отечественной войны Михаил Колосов служил в действующей армии рядовым автоматчиком, командиром отделения, комсоргом батальона. Был дважды ранен.Первый рассказ М. Колосова «К труду» был опубликован в районной газете в 1947 году. С 1950 года его рассказы «Голуби», «Лыско», «За хлебом» и другие печатаются в альманахе «Дружба» (Лендетгиз)
Карп - простой путейный бригадир из степного посёлка. Он отличный работник, больше всего любит строить что-нибудь у себя на подворье и сало со шкуркой. В забавных и жизненных очерках описана его бурная деятельность, которая доставляет немало хлопот близким.
В книгу известного писателя Михаила Колосова вошли новые произведения и уже печатавшиеся. Объединяют и связывают их общее место действия, одни и те же герои, а также центральный в творчестве писателя персонаж — рабочий паренек, фронтовик Василий Гурин, знакомый читателю по повести «Три круга войны».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.