Ритмы Сарматии - [17]

ки алан могли располагаться в Приаралье или в Восточном Прикаспии,

а роксоланы в бассейне Еруслана и в Саратовском Заволжье. Было от-

мечено несоответствие свидетельств о появлении алан – выходцев с Вос-

тока в европейских степях (вторая пол. I в.) со временем распространения

позднесарматской АК с её выраженными среднеазиатскими новациями

в обряде и материальной культуре [1058]. В.И. Мамонтов анализировал

комплексы переходного периода от бронзового века к железному и пред-

положил, что они не имеют прямого отношения к историческим савро-

матам, предки которых, по его мнению, пришли в Поволжье в кон. VII

в. до н.э. [685; 687]. Против этого предположения выступили В.В. Двор-

ниченко и В.А. Кореняко. Они отметили спорность критериев, принятых

А.В. Мамонтовым для выделения комплексов «предсавроматского» вре-

мени, отметили некоторые элементы материальной культуры савроматов

в памятниках Поволжья и Задонья IX–VII вв. до н.э. и связали эти па-

мятники с предками исторических савроматов [381, С.60–63; 383, С.152;

582, С.69; 584, С.56–57, 60–61]. Вместе с тем, А.Н. Мелентьев высказался

о возможности проникновения в Астраханское Заволжье населения, свя-

занного с карасукской АК [742, С.43].

Открытие серии «княжеских» погребений в низовьях Дона по-

служило поводом для их анализа в работах С.И. Капошиной [528–531].

Материалы савроматского и раннесарматского этапов с Нижнего Дона

стали темой исследования В.Е. Максименко [672]. Он постарался с макси-

мальной полнотой ввести в научный оборот материалы новостроечных

экспедиций, обобщил информацию о погребальном обряде, разрабо-

тал типологию материала, рассмотрел вопросы его абсолютной хроно-

логии и сделал ряд выводов исторического характера. По его мнению,

36

в кон. VII–III вв. до н.э. основным населением Нижнего Дона были савро-

матские племена, сменившие смешанное киммерийско-скифское населе-

ние и племена кобяковской АК. В.Е. Максименко считал, что уже на заре

своей истории савроматы частично занимали и донское правобережье.

Для обоснования этого была принята идея Б.А. Рыбакова о тождестве

древнего Танаиса и Северского Донца. Население донской дельты V–III

вв. до н.э. В.Е. Максименко связывал с язаматами античных источников,

хотя отмечал дискуссионность такой атрибуции [672, С.122–123]. По его

мнению, в IV в. до н.э. на правобережье Дона появилась первая волна

сарматов – сирматы, что сказалось на облике погребений и материаль-

ной культуре местного савроматского населения. В кон. III–II вв. до н.э.

на Дон переместилась новая волна сарматов – носителей прохоровской

АК, стремившихся в Скифию. В жизни региона началась новая сармат-

ская эпоха. В.П. Шилов специально рассмотрел источники, связанные

с аорсами, и высказался в пользу аорсской принадлежности богатых

сарматских погребений III в. до н.э. – I в.н.э. с Есауловского Аксая и За-

порожского кургана в Приднепровье [1235; С.44–46]. Пытаясь локали-

зовать племена Предкавказья, перечисленные Страбоном, В.П. Шилов

принял точку зрения об отождествлении р. Ахардей с Манычем и гипо-

тезу о присутствии сираков на Кубани уже в IV в. до н.э. [1235; С.41–43].

Б.А. Раев исследовал «княжеские» погребения Нижнего Дона, содержав-

шие римскую импортную посуду. Исследованный массив он отнёс к I –

нач. II вв. н.э. и атрибутировал как раннеаланский. По мнению исследо-

вателя, аланы были потомками выходцев с Алтая [930; 932; 1341].

Значительная серия работ была связана с кавказской проблема-

тикой. Н.В. Анфимов в 1951 г. опубликовал обобщающую работу о ме-

отском могильнике № 2 у ст. Усть-Лабинской [134]. В ней на примере

крупного памятника (свыше 200 комплексов) была проиллюстрирована

периодизация всей меотской АК, рассмотрены взаимоотношения меотов

с номадами, особенно, с сарматами, и их отражение в археологическом

материале. Независимая периодизация меотских древностей, опирав-

шаяся на датировки античной керамики и монет, в дальнейшем исполь-

зовалась для уточнения сарматской хронологии. Н.В. Анфимов отнёс

начало проникновения сарматов в Прикубанье к III–II вв. до н.э. Эта

инвазия сказалось на материальной культуре и погребальной обрядно-

сти местного населения. В I в. до н.э. сарматизация меотов усилилась.

Ко II в.н.э. было отнесено прекращение функционирования курганных

могильников, для которых Н.В. Анфимов допускал сиракскую принад-

лежность, а позднейшие сарматские памятники в регионе он датировал

37

концом III в. Он выступил против гипотезы о сиракской принадлежно-

сти курганов Восточного Закубанья, считая их памятниками местного

населения. Курганы «Золотого кладбища» на Средней Кубани он считал

сиракскими либо меотскими [135–136; 138; 140–142]. Для работ Н.В. Ан-

фимова характерно прогрессирующее преувеличение роли автохтонно-

го населения в истории региона и попытки отнесения всех кубанских

памятников сарматской эпохи к меотам. К.Ф. Смирнов анализировал ре-

зультаты исследований в Дагестане и Прикубанье [1077; 1080]. Древно-

сти Дагестана он считал памятником местного сарматизированного на-

селения, возможно – утидорсов Птолемея. Сарматским по происхожде-