Ритм войны - [6]

- Гере, - смущенно сказала она, взяв его за руку. "Что случилось? Ты в порядке? Мы слишком много работали с тобой без ...

«Король», - выдохнул пожилой мужчина. «О, Светлость, они взяли нашего короля! Эти священники. Эти варвары. Эти … эти монстры. ”

Ее непосредственное подозрение заключалось в том, что Гавилар нашел способ сбежать из дворца, и все думали, что его похитили. Этот человек … подумала она, представляя, как он в городе со своими необычными гостями обсуждает секреты в темной комнате.

Гере прижался к ней крепче. «Яркость, они убили его. Король Гавилар мертв ».

«Невозможно, - сказала она. «Он самый могущественный человек на земле, возможно, в мире. В окружении Shardbearers. Вы ошибаетесь, Гере. Он ... "

Он вынослив, как бури. Но, конечно, это было неправдой - это было просто то, что он хотел, чтобы люди думали. Я никогда не закончу ... Когда он говорил такие вещи, ему было трудно не поверить.

Ей нужно было увидеть тело, прежде чем правда начала наконец просачиваться, охлаждая ее, как зимний дождь. Изломанный и окровавленный Гавилар лежал на столе в кладовой, а охранники насильно отворачивали напуганных сотрудников дома, когда они просили объяснений.

Навани стоял над ним. Даже с кровью в его бороде, разбитой осколочной пластиной, его затрудненным дыханием и зияющими ранами на его теле … даже тогда она задавалась вопросом, был ли это уловка. То, что лежало перед ней, было невозможным. Гавилар Холин не мог просто умереть, как другие мужчины.

Она попросила показать ей упавший балкон, где Гавилар был найден безжизненным после падения сверху. Они сказали, что Ясна была свидетельницей этого. Обычно невозмутимая девушка сидела в углу, прижав кулак безопасной рукой ко рту, когда она плакала.

Только тогда вокруг Навани начали появляться шоковые удары, как треугольники разбивающегося света. Только тогда она поверила.

Гавилар Холин был мертв.

Садеас отвел Навани в сторону и с искренней печалью объяснил свою роль в событиях. Она слушала в оцепенелом чувстве оторванности. Она была так занята, что даже не подозревала, что большая часть паршенди покинула дворец тайно, убежав в темноту за несколько мгновений до нападения их миньона. Их лидеры остались, чтобы прикрыть отход.

В трансе Навани вернулась к кладовой и холодной шелухе Гавилара Холина. Его выброшенная оболочка. Судя по взглядам прислуги и хирургов, они ожидали от нее горя. Возможно, плач. Конечно, в комнате толпами появлялись болеутоляющие, даже несколько редких мучений, как зубы, растущие из стен.

Она чувствовала что-то родственное этим эмоциям. Печаль? Нет, не совсем так. Сожалеть. Если он действительно был мертв, то … вот и все. Их последний настоящий разговор был еще одним аргументом. Обратного пути не было. Раньше она всегда могла сказать себе, что они помириются. Что они будут охотиться сквозь тернии и найти путь, чтобы вернуться к тому, чем они были. Если не любящий, то хотя бы выровненный.

Теперь этого никогда не будет. Это было окончено. Он был мертв, она была вдовой, и … бури, она молилась об этом. Это знание пронзило ее насквозь. Она должна была надеяться, что Всевышний не прислушался к ее глупым мольбам, написанным в момент ярости. Хотя часть ее возненавидела Гавилара, на самом деле она не хотела его смерти. Она делала?

Нет. Нет, это не должно было закончиться. И поэтому она почувствовала еще одно волнение. Жалость.

Труп Гавилара Холина, лежащий там, лужа крови на столе вокруг него, казался крайним оскорблением его грандиозных планов. Он думал, что он вечен, не так ли? Он думал, что достигнет какого-то грандиозного видения, слишком важного, чтобы поделиться с ней? Что ж, Отец Бурь и Мать Мира игнорировали желания мужчин, какими бы грандиозными они ни были.

Чего она не чувствовала, так это горя. Его смерть была значимой, но это ничего не значит ее . Кроме, возможно, способа для ее детей никогда не узнавать, кем он стал.

«Я буду лучшим человеком, Гавилар», - подумала она, закрывая глаза. Для того, кем ты когда-то был, я позволю миру притвориться. Я отдам тебе твое наследие.

Затем она остановилась. Его Осколочная пластина - ну, пластина, которую он носил - была сломана около пояса. Она сунула пальцы в его карман и почистила свиную кожу. Она вытащила мешочек со сферами, который он демонстрировал ранее, но обнаружила, что он пуст.

Бури. Куда он их положил?

Кто-то в комнате закашлялся, и она внезапно осознала, как это выглядело, когда она копалась в его карманах. Навани взял сферы из ее волос, положил их в мешочек, затем сложил в руке, прежде чем положить ее лоб на его сломанную грудь. Это выглядело так, как если бы она возвращала ему подарки, символизируя, что ее свет стал его светом, когда он умер.

Затем, с его кровью на лице, она встала и изобразила самообладание. В течение следующих часов, организовывая хаос в городе, перевернутом с ног на голову, она беспокоилась, что заработает репутацию бессердечной. Вместо этого людям казалось, что ее стойкость утешает.

Король ушел, но королевство продолжало жить. Гавилар оставил эту жизнь такой, какой он прожил: в грандиозной драме, которая впоследствии потребовала от Навани собрать осколки.