Ришелье - [41]

Французские историки привыкли считать, что вмешательство шведского монарха Густава Адольфа в Тридцатилетнюю войну было подстроено Ришелье, для того чтобы выиграть время и дать Франции подготовиться вступить в конфликт. Но у Густава имелись собственные серьезные причины. Он хотел гарантировать безопасность Швеции, изгнав имперские силы с балтийского побережья. В то же время он желал возродить союз северогерманских протестантских государств, способный противостоять поднимающему голову католицизму. Но, нуждаясь в деньгах, был вовсе не прочь получить финансовую помощь из-за границы. Благодаря, главным образом, упорству французского посла барона де Шарансе, затянувшиеся переговоры между Францией и Швецией увенчались наконец подписанием Бервальдского договора (23 января 1631 г.). Густав согласился выставить в Германию армию из 30 000 пехотинцев и 6 000 кавалеристов в обмен на ежегодную субсидию в размере 1 миллиона ливров сроком на пять лет. Он обещал уважать католическое вероисповедание там, где оно существовало, и не нарушать нейтралитет Баварии и Лиги, коль скоро они объявили о нем. Этот договор не союз, а скорее соглашение о субсидиях: Франция не вступала в войну, так же она никоим образом не гарантировала какие-либо завоевания Густава. Мнение Ришелье по поводу договора передал отец Жозеф: «Этими соглашениями надо пользоваться как ядом — малая доза может служить противоядием, слишком большая — убивает». Если Бервальдский договор первоначально рассматривался как триумф французской дипломатии, то это произошло попросту из-за опасности, которая содержалась в самой его сути и в течение некоторого времени не была очевидной.

Французская политика в Германии весной 1631 года, таким образом, зиждилась на двух договорах, независимых друг от друга: первый — с германским католическим князем, главой германской Католической лиги; второй — с протестантским монархом, считавшим себя покровителем протестантской церкви. Задача Ришелье заключалась в том, чтобы заставить союзников бежать в одной упряжке: их нужно было выстроить по ранжиру, в то время как ни у одного из них не было желания поддерживать дружеские связи друг с другом — вот с какими трудностями пришлось столкнуться Ришелье в Германии в последующие месяцы. Он мог рассчитывать на то, что французские субсидии помогут обуздать Густава, но, похоже, обманулся на счет характера короля и его целей. Субсидия, помогая Густаву преодолеть сиюминутные трудности, утрачивала свое значение с успешным завоеванием шведами земель Германии.

В апреле 1631 года протестантские князья Германии во главе с Иоганном Георгом Саксонским и Георгом Вильгельмом Бранденбургским собрались в Лейпциге. Они предложили Фердинанду свою помощь в борьбе против шведского вторжения при условии, что он отменит эдикт о реституциях, но император отказался пойти на это, так как эдикт был для него делом совести. Случившееся вскоре после этого разграбление Магдебурга имперской армией под командованием Тилли привело к полной перемене настроений среди протестантских князей, не оставив им другого пути кроме как соединиться со шведами. Тем временем армия Густава, подобно урагану, пронеслась через Германию. 17 сентября она разгромила имперскую армию под Брейтенфельдом. Официально являясь другом шведов, Ришелье тем не менее с тревогой наблюдал за потрясающими успехами Густава. Они в пух и прах разнесли все надежды, которые он и отец Жозеф питали относительно того, чтобы стать арбитрами в борьбе протестантских и католических князей. Теперь Густав, а вовсе не Людовик XIII являлся борцом за свободу Германии. Более того, его триумф неизбежно бросал католиков в объятия императора, поскольку Густав не выказывал ни малейшей склонности обращаться с ними как с нейтралами. Теперь многое зависело от его дальнейших действий. Отправит ли он свои войска на зимние квартиры, дав дипломатам время достичь какого-либо варианта примирения, или окажет давление на Габсбургов, осуществив вторжение в Богемию и напав на их родовые земли? Фактически Густав не сделал ни того, ни другого: он отправил Саксонскую армию освободить от неприятеля Богемию, в то время сам вихрем про несся через Франконию и Тюрингию, захватив Эрфурт, Вюрцбург, Франкфурт-на-Майне и 20 декабря — Майнц. Вскоре шведские отряды проникли в Эльзас. Наступление шведской армии в западном на правлении, столь же стремительное, сколь и разрушительное, вынудило Ришелье заняться проблемой безопасности французской восточной границы как делом крайней необходимости. Слабым местом обороны в этом районе было герцогство Лотарингское которое в начале XVII века все еще сохраняло независимость. Здесь имела место путаница, вызванная соперничавшими юрисдикциями. На западе Barrios mouvant был французским фьефом, в то время как собственно герцогство, теоретически независимое от империи, охватывало часть области верхнего Рейна и заключало в себе много имперских фьефов. Еще более усложняло дело заявление французского короля о своих правах на города Мец, Туль и Верден. В 1629 году вследствие спора по поводу Меца имперские войска заняли города Вик и Муайянвик. Что касается герцога Карла IV, то он находился в плохих отношениях с Людовиком XIII, который отказывался признать его герцогом Бара. Поэтому ор тяготел к Габсбургам и после Дня Одураченных предоставил убежище Гастону Орлеанскому при своей дворе в Нанси. Ришелье опасался, что Лотарингия может быть использована как плацдарм, чтобы начать наступление с целью отменить приговор того судьбоносного дня. Когда герцог собрал войска под предлогом того, что они будут использованы против шведов, Ришелье попросил отвести их от французской границы. В декабре 1631 года французская армия освободила Муайянвик от войск императора и 6 января Карл IV подписал Викский договор с Францией. Он обещал поддерживать с ней добрососедские отношения, передав на три года крепость Марсаль и пообещав предоставить французским войскам свободный проход через свои земли. Это позволяло Людовику XIII в случае необходимости направить войска в Эльзас, избавив их от необходимости пробиваться туда силой оружия. Вероятно, план вторжения в Эльзас обсуждался на заседании Королевского совета 6 января, но был отложен, после того как против него высказался отец Жозеф.