Ришелье - [39]

К ноябрю 1629 года Ришелье настолько упрочил свое величие в совете, что смог добиться решения о возобновлении войны в Италии. Но необходимость возвратить Monsieur из его добровольного изгнания удержала Людовика XIII в Париже. Поэтому командование новой итальянской экспедицией было доверено Ришелье, получившему звание генерал-лейтенанта. В середине зимы он пересек Альпы и при Сузе обнаружил, что ущелье занято войсками герцога Савойского. Узнав, что часть гарнизона Пиньероля была оттуда выведена, он приказал маршалу Креки внезапным нападением захватить город. Город сдался 29 марта, обеспечив французам важную стратегическую базу на самой границе с Пьемонтом.

Падение Пьемонта было событием чрезвычайной важности, так как побудило Людовика XIII сделать выбор между политикой Ришелье и Марильяка. Это раз и навсегда поставило вопрос о мире или войне с Испанией, так как испанцам было нежелательно позволять французам обладать столь важной базой в Италии. Герцог Савойский потребовал возвратить Пиньероль, в противном случае он угрожал открыто перейти на сторону Испании. 13 апреля в своем знаменитом меморандуме Ришелье поставил короля перед выбором: «Не мое дело, — писал он, — говорить о том, должен ли Пиньероль быть возвращен или нет, ибо я слишком мало знаю. Все, что я могу сказать, так это если он будет удержан и укреплен, король… превратится в арбитра и владыку Италии. С другой стороны, если он будет возвращен, король должен навсегда распрощаться с мыслью об Италии». Почетный мир возможен, продолжал Ришелье, но он подвергнет опасности будущее Италии. Альтернативой явится длительная и дорогостоящая война. Прежде чем принять эту линию поведения, необходимо выяснить, сможет ли королевская казна выдержать военные затраты и обеспечить внутренний мир в королевстве. Оставляя решение вопроса на усмотрение короля, Ришелье наталкивал его на мысль — если он выбирает мир, то должен заключить его без промедлений, пока авторитет за границей достаточно высок; если же он предпочтет войну, то должен немедленно напасть на Савойю, забыть о покое, улучшении жизни и реформах в стране.

Депеша кардинала застала Людовика в Дижоне, вскоре после его примирения с братом. Он не дал прямого ответа, но Ришелье сообщили, что король собирается напасть на Савойю. Из Дижона король выехал в Лион, где попрощался с двумя королевами и членами своего совета. 10 мая он уже был в Гренобле, к нему присоединился Ришелье. Они обсудили ситуацию в Италии и отвергли условия мира, предложенные Испанией. Людовик подтвердил свою решимость удержать Пиньероль и направил Ришелье в Лион, где тому предстояло добиться согласия королевы-матери на продолжение войны. Вскоре после этого французы развязали войну против Савойи. К июню все герцогство находилось в руках французов, исключая всего лишь одну крепость. Тем временем Спинола осаждал Казаль, по распоряжению короля Испании, а Коллальто — Мантую, по приказу императора. Переговоры между всеми участниками конфликта проходили с благословения папы. Посредником выступал Джулио Мазарини, на которого Ришелье впервые обратил внимание именно в это время. Тогда же в Лионе Мария Медичи и ее сторонники продолжали исподволь критиковать политику кардинала. Рассчитывая восстановить единство в правительстве, он организовал встречу королевы-матери и ее сына, но Мария отказалась прийти, сославшись на плохое самочувствие. Поэтому Людовик приехал в Лион сам по себе. Ришелье опасался впечатления, что король не собирается, в конце концов, ехать в Италию. Его опасение подтвердилось, когда 6000 французских солдат дезертировали из армии. Король тоже ничего не добился в Лионе: оппозиция продолжала подрывать все усилия Ришелье. В июле Людовик ХIII прибыл в армию и ворвался в Савойю, все сметая на своем пути, но болезнь заставила его возвратиться в Лион, тогда как Ришелье остался в Морьяне, где узнал о том, что Мантуя взята императорскими войсками.

«Если вы и впрямь думаете (писал он Марильяку), что кукурузные початки могут быть превращены в хороших солдат, то значит мы совершим чудеса, в особенности если чуму заменим добрым здоровьем, нужду — изобилием, непостоянство французов. — твердостью и не потеряем три месяца, демонстрируя наше стремление к миру настолько, что наши враги решат, что мы не способны сражаться».

После того как Ришелье вернулся в Лион в начале сентября, в Казале было заключено перемирие. Но в то время как оживились надежды на мир в Италии, при французском дворе воцарились уныние и неопределенность. Людовик XIII был настолько серьезно болен, что его смерть казалась неминуемой. Наследнице престола Гастон Орлеанский и его партия с нетерпением ожидали низвержения Ришелье. Король, однако, неожиданно выздоровел. Угроза положению Ришелье была устранена и его контроль над политикой упрочился. Срок последнего перемирия истек, и новая французская армия выступила на помощь Казалю. Цель была почти достигнута, когда появился всадник, размахивающий белым шарфом. «Остановитесь! Остановитесь! — кричал он. — Мир! Мир!» Это был Мазарини, сумевший выработать условия мира, приемлемые для всех. Согласно договору в Кераско, Испания согласилась вывести войска из Монферрата при условии, что французы оставят Казаль и вернут герцогу Савойскому его земли. В ожидании императорского утверждения Невера в новом звании его сыну., герцогу дю Мену, были переданы крепости герцогства Мантуанского, из которых должны были уйти французские и испанские войска.