Римские вакации - [152]

По очереди мы залезли по вольготно торчавшим толстым ветвям на стену и перемахнули через неё. Перед нами предстало зрелище, достойное заметки в рубрику "Братья наши меньшие". На утрамбованной земле обширного двора толпились, бродили, валялись, дрались, вылизывались, занимались половым непотребством и при всём при этом мяукали, вопили, орали, фырчали и шипели кошки в количестве, не поддававшимся осмыслению. Голоса их звучали хрипло, пронзительно и заунывно — и даже с некоторым иностранным оттенком.

Все кошки были одной странной породы: гладкошерстные, поджарые, пепельно-серой или землистой масти. У них были маленькие костлявые головки с острыми ушами и огромными тёмными глазищами, смотревшими совершенно таинственно.

Воздух во дворе был полон гадкими ароматами кошачьей жизнедеятельности.

Выглядевшие голодными зверьки тут же, задрав хвосты, набежали толпами и столпились вокруг. При этом они заорали с новой силою и даже принялись теребить лапами за штаны, живо напомнив наглых и избалованных попрошаек.

Отпихивая не в меру назойливых мурок, мы осмотрелись в поисках дальнейшего плодотворного пути. Двор окружали какие-то постройки, похожие на хозяйственные; напротив возвышался сам храм. Его фасад был расписан полуосыпавшимися фресками, изображавшими торжественно шествующих кошек. Храмовая дверь была заперта.

Посреди двора стоял большой бронзовый котёл с крышкою; вокруг него располагались в несколько рядов низкие каменные корытца.

В пристройках имелась пара дверей: одна — закрытая на тяжёлый замок — была низкой и напоминала конструкцией грузовые подвальные люки в овощных магазинах; другая — нормальная — была приоткрыта. Мы было направились к ней, стараясь не шуметь, но кошки завыли с новой силою, и из двери выглянул какой-то лысый субъект. Узрев нас, он тут же нырнул обратно; дверь захлопнулась, заскрежетал засов.

Серёга, подскочивший слишком поздно, дёрнул пару раз за ручку и бойко закричал:

— Эй, открой, по-хорошему прошу, а то хуже будет! — но внутри лучшей доли не возжелали и дверь не открыли.

— Ладно!… — многообещающе произнёс Серёга и направился к другой двери, на ходу доставая из карманов какие-то проволочки и гвоздочки. Подойдя, он сходу схватился за замок и начал в нём ковыряться мастеровито и убедительно.

Мы с Бобой расположились рядом, поглядывая на всякий случай по сторонам. Лёлик же отошёл от нас на середину двора, присел там на корточки и позвал ласково:

— Кис-кис, — прищурившись при этом прегадко.

Я, памятуя о его тяге к динамическим экспериментам над кошачьей породой, счёл необходимым предупредить:

— Эй, биолог, они тут священные.

— Так я ж только погладить, — хитро ответил Лёлик, протягивая миролюбиво раскрытую ладонь зверькам.

Кошки, толкаясь и вопя, потянулись мордочками, надеясь на съестной сюрприз, но сюрприз вышел несколько иным. Лёлик внезапным рывком протянул в кошачью гущу свободную руку и изловчился зацепить за хвосты парочку особо доверчивых особей, тут же подняв их повыше. Улов завопил благим матом.

— Арестованы за нарушение общественного порядка! — бодро сообщил Лёлик, легко как балерина подскочил к бронзовому котлу, приоткрыл крышку, кинул кошек вовнутрь и крышку захлопнул.

Потом присел рядом и, умильно закатив глаза как гурман при дегустации, легонько ударил цевьём по котлу. Раздался басистый тягучий гул, в который резко вписались надрывные вопли заарестованных животин. Лёлик, ударив посильней, склонил голову на плечо, прислушиваясь к получившемуся звуковому набору, а затем заколотил по-рокк-н-рольски, вызывая обильное крещендо.

Тут Серёга вскрикнул радостно, отшвырнул распахнутый замок, отворил дверь и прытко поспешил вниз по ступенькам в подвал. За ним было направились и мы с Бобой. Но вдруг давеча захлопнутая дверь распахнулась и оттуда выскочила немалая толпа бритоголовых личностей в белых и рыжих балахонах. Они быстро побежали к Лёлику, размахивая палками, кидаясь камнями и крича гортанно.

Мы с Бобой кинулись на выручку, но несколько запутались в узком проходе. Лёлик же не растерялся, вскочил на ноги, обежал вокруг котла, сдёрнул с него крышку, прикрылся ею как спартанец при Фермопилах, и стал ёрзать незанятой рукой, пытаясь изловчиться и вытащить из-за спины автомат. Это ему удалось; он выставил поверх своего щита ствол и бабахнул от души в воздух. Жрецы шарахнулись туда-сюда, спотыкаясь о заметавшихся кошек, сбились в баранье стадо, да так и повалились, глядя снизу на Лёлика со страхом и ненавистью.

— Эй, что за шум? — бодро закричал Серёга, вылезая наружу и не особо обращая внимания на изменившийся интерьер двора, так как тащил, пыхтя, без малого трёхведёрную покрытую серой пылью амфору, очертаниями походившую на взрослую купеческую дочь.

Коллега с облегчением поставил сосуд наземь и, бережно придерживая, пылко воскликнул, захлёбываясь словами:

— Мужики, там много!… Давай, давай, все подметём! — глаза его блестели.

— Пошли, что ли, посмотрим, — пригласил я Бобу.

— Я тоже хочу! — закричал Лёлик.

— Ты этих вот в плен взял, ты и охраняй! — строго сказал я. — А то мы с ними не справимся.

Лёлику аргумент понравился и он, всё так же держа крышку навроде щита, стал расхаживать вокруг жрецов, покрикивая для порядка.