Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана - [53]

Глава V Британия

Через 97 лет после того, как римские войска вступили на большой остров, лежащий в северо-западном океане, покорили его и снова покинули, римское правительство решилось наконец повторить морской поход и оставить в Британии постоянные оккупационные войска. Правда, британская экспедиция Цезаря в отличие от его походов против германцев была не просто наступательной операцией с оборонительными целями. Всюду, куда могло проникнуть его оружие, он превратил отдельные племена в подданных империи и обложил их ежегодной данью в пользу империи, как это было сделано им в Галлии. Опорой римского владычества должно было стать самое могущественное племя, которое благодаря предоставленному ему привилегированному положению оказалось тесно связанным с Римом. Эта, более выгодная, нежели почетная., роль, которую на галльском материке играли эдуи и ремы, на кельтском острове выпала на долю племени триновантов (в Эссексе). Кровопролитная междоусобная борьба между князем Кассивеллавном и княжеским домом Камалодуна (Кольчестер) послужила непосредственным поводом для вторжения римлян; Цезарь высадился в Британии, чтобы восстановить'в правах дом Камалодуна, и эта цель была на какой-то срок осуществлена. Без сомнения, Цезарь прекрасно сознавал, что установленные им подати, равно как и римский патронат, на первых порах существовали только на словах: однако эти слова являлись программой, осуществление которой должно было привести к прочной оккупации острова римскими войсками.

Цезарю не удалось на длительный срок урегулировать положение на покоренном острове, а для его преемников Британия являлась помехой. Ставшие подданными империи бритты вносили причитавшуюся с них подаїь, конечно, недолго, а может быть, и вообще никогда не вносили ее; протекторату над династией Камалодуна, вероятно, тем более никто ее придавал серьезного значения, и его единственным результатом было то, что князья и наследники из этого дома время от времени появлялись в Риме и хлопотали о помощи римского правительства против своих соседей и соперников; так, при императоре Августе в Рим бежал царь Дубновеллавн, вероятно, преемник утвержденного Цезарем властителя триновантов, а позже к императору Гаю прибыл один из членов того же дома⁵⁶.

В самом деле, экспедиция в Британию была неотъемлемой частью наследия Цезаря; уже в период двоевластия Октавиан совсем было собрался предпринять ее и отказался от этого намерения только вследствие настоятельной необходимости водворить спокойствие в Ил лирике, а также, быть может, вследствие натянутых отношений с Антонием, что оказалось весьма на руку как парфянам, так и бриттам. Придворные поэты в начале политической карьеры Августа в своих хвалебных стихах предвещали завоевание Британии; таким образом, преемник Цезаря усвоил его программу и принял ее к исполнению. Когда затем монархия упрочилась, весь Рим ожидал, что за окончанием гражданской войны немедленно последует экспедиция в Британию; жалобы поэтов на ужасный раздор, не будь которого, бритты уже давно были бы приведены за колесницей победителя на Капитолий, сменились гордой надеждой на то, что к империи вскоре присоединится новая провинция — Британия. Действительно, Август не раз объявлял о начале этой экспедиции (727, 728), однако, не отказываясь от нее официально, тут же откладывал ее выполнение, а Тиберий, верный своим принципам, в этом вопросе также твердо придерживался системы своего отца⁵⁷. Праздные мысли последнего императора из дома Юлиев витали также и в заокеанских краях; однако даже задумать что-либо серьезное он был неспособен. Лишь правительство Клавдия воскресило план диктатора Цезаря и привело его в исполнение.

Мы можем, хотя бы отчасти, выяснить те положительные и отрицательные моменты, которые определяли то или иное отношение римского правительства к вопросу об оккупации Британии. Август сам доказал, что оккупация острова для военных целей не представляет никакой необходимости, так как его жители не в состоянии тревожить римлян на континенте, а в финансовом отношении она невыгодна: все, что можно извлечь из Британии, все равно попадает в имперскую казну, в виде ввозной и вывозной пошлин, взимаемых в галльских гаванях; для оккупации потребуется по крайней мере один легион и некоторое количество конницы, и за вычетом издержек на их содержание из суммы налогов, доставляемых островом, останется немного⁵⁸. Все это, бесспорно, было правильно и даже не исчерпывало эту сторону вопроса. Впоследствии опыт показал, что для постоянной оккупации острова одного легиона было далеко не достаточно. Надо добавить еще (об этом правительство, конечно, умалчивало), что ввиду слабости римской армии в результате внутренней политики Августа должно было казаться весьма опасным сослать раз навсегда значительную часть ее на отдаленный остров Северного моря. По-видимому, надо было выбирать одно из двух: либо отказаться от Британии, либо из-за нее увеличить состав войск; а у Августа соображения внутренней политики всегда превалировали над соображениями политики внешней.

Тем не менее римские государственные деятели все же, по-видимому, пришли к убеждению, что Британию необходимо покорить. Если предположить, что Цезарь не был убежден в том же, его поведение представляется совершенно непонятным. Несмотря на то, что