Рики Макарони и Пятое колесо - [56]

— Думаю, вначале этого все боятся, — ответил равенкловец. — Но, если ничего не делать, может оказаться хуже. Ну ошибся ты, и что теперь делать?

— Зато поумнеешь. Мой отец так считает, — кивнул Рики.

Подошла их очередь, и Рики первый, с трепетом, протянул пропуск в запретную секцию. Библиотекарша даже глаз на него не подняла, встала и потопала в сторону двери. Почти дойдя до нее, она обернулась.

— У кого еще в запретную секцию? — спросила она, обращаясь к очереди.

Дик и еще несколько человек протянули свои пропуска.

Мадам Пинс, не меняя сурового выражения орлиного лица, вернулась, забрала у них клочки пергамента, что‑то себе записала, ушла и довольно быстро вернулась с тремя книгами.

— Вам одну на двоих, — обрадовала она и пихнула фолиант Дику и Рики.

Рики почувствовал досаду. Это представляло некоторые неудобства, как бы хорошо ни относились они друг к другу. Рики как‑то пробовал с Дан и помнил, что читать вместе одну и ту же книгу сложно, поскольку один читает быстрее, другой медленнее, приходится ждать, а это ужас как раздражает, когда делом занят. Зная основательность Дика, Рики сразу же предложил:

— Давай я пока займусь седьмой главой, а ты — второй?

Дик согласился, и вскоре они, как трудолюбивые мышки, грызущие гранит науки, приникли к книге с разных сторон.

По прошествии некоторого времени Рики понял, что именно такое полное отвлечение, точнее, отупение должно помочь ему настроиться на нужный лад для выполнения задания по сокрытию мыслей.

Обед заставил их прервать работу, и втайне Рики радовался, что позднее книга достанется ему целиком, потому как Дику предстояли древние руны. Однако, поднявшись на несколько пролетов, он вдруг понял, что просто не может опять идти в библиотеку. Он жаждал действий, и теперь остановка поезда представилась ему весьма важным событием. Рассуждал Рики просто: что‑то вокруг него происходит; раз так, надо подготовиться. И пройтись‑таки по подземельям.

Они и притягивали, и страшили его. «Пойти, что ли? Пока никого нет рядом и некому напомнить о благоразумии. Всегда ведь будет находиться более важное дело». Не давая себе времени передумать, он спустился, а потом шел и шел вперед, и факелы загорались по мере его приближения.

Коридоры были пусты, прохладны, но — никакой пыли, не то, что в Визжащей хижине. Кстати вспомнилось, что там много всевозможных шкафов и прочих емкостей, есть, где спрятаться разной нечисти. И, если вдруг он сейчас наткнется на боггарта, нужен ящик, чтобы запереть там свой страх. Он остановился и наколдовал даже не сундучок, так, большую шкатулку. При виде на результат Рики довольно поморщился: все‑таки страсть к эстетике и украшательству лезла из него даже помимо намереньям. Он как следует рассмотрел крышку и бока, украшенные узором из ракушек, убедился, что шкатулка прочная и без щелей, сунул ее под мышку и двинулся дальше.

В компании шкатулки все изменилось. У него на каждом шагу возникало чувство, что он переживал это раньше. Поначалу его пробирала дрожь, но Рики заставил себя переключиться на другое, шел дальше. Он говорил себе, что так часто будет происходить, и не стоит на этом зацикливаться. Да, Том Реддль любил бродить по подземельям. Подземелья его завораживали, он так и норовил там что‑нибудь подобрать и сложить в свою коллекцию.

Отмахиваясь от назойливых воспоминаний, он упустил момент, когда что‑то изменилось. Воздух заколыхался, принимая очертания, и вот у него перед глазами оказался Артур Уизли. Только он был старше, и здорово расстроен: он очень рассчитывал на это задание. Наверное, он понимал, отчего его не допустили: сомнительная дружба в юности поставила довольно низкий потолок его карьере в Гильдии авроров.

Незаметно на месте гриффиндорца оказался Эдгар, не менее опечаленный тем, что в Азкабан его принимать не хотят. Потом — Дик, у которого на лбу горело: «Информатор Темного лорда». А Рики все продолжал стоять и, как загипнотизированный, глядел на Лео, совершенно несчастного после беседы с родителями девушки; те не пожелали видеть своим зятем чистокровного колдуна, замеченного в порочащих его контактах.

А вот Джимми Поттер, чьи материалы «Пророк» принципиально не печатает, и седовласый дядя Гарри в печали. Эта картина, совершенно дурацкая, неожиданно позабавила Рики. Надо бы заставить Поттера показать сыночку язык!

Рики выхватил палочку и четко произнес:

— Ридикулус!

Боггарт потерял форму и послушно нырнул в ящик. Рики застегнул замок, после чего, скорее на всякий случай, прислонился к стене. Он опасался, что от переизбытка впечатлений и бешеного пульса может закружиться голова.

Сам он не придумал бы нарочно более нелепого боггарта. Нет, не хотел он показывать друзьям свой страх. Да, опыт взрослого человека подсказывал ему, что общение с ним могло закрыть для друзей многие двери. Рики так усердно от этого отмахивался, что перестал замечать этот страх, а тот тем временем укрепился в глубинах сознания. Однако, здравый смысл подсказывал, что на самом деле его друзья достаточно талантливы, умны и способны отстоять себя, да и сделать он уже ничего не может.

— Надо идти прямо на страх, — пробормотал Рики, и вздрогнул, так четко прозвучал его шепот в пустынных подземных коридорах. Сделалось неуютно оттого, что он здесь один, плюс еще запертая магическая тварь, которая в принципе способна запугать его до смерти… нет, но до безумия — вполне вероятно. Рики поднял ящик и пошел обратно.