Рики Макарони и Пятое колесо - [32]

— Установить слежку у них, может, и получится, вот только сама цель, скажем так, не вписывается в устав Гильдии Авроров, не говоря уж о бюджете. Кстати, Ричард, вот и ты. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, сэр, — немедленно выдал Рики, поскольку никакой другой ответ не устроил бы обе стороны настолько, чтобы оставить друг друга в покое. Рики совершенно не хотелось дать понять эксперту по черной магии, что может понадобиться его помощь, а эксперту, в свою очередь, наверняка не хотелось с ним возиться, даже ради какого‑нибудь замечательного научного открытия в перспективе. Куда дороже мистеру Малфою было душевное спокойствие — не только свое, но и папино.

— Уверена, Ричард, тебе следует отказаться от любых интервью, — посоветовала леди Гермиона. Она побеспокоилась бы в любом случае, просит он или нет.

Рики как раз заметил в толпе Дика Дейвиса и поднял руку, приветствуя его. Он вежливо улыбнулся Малфоям, бросил Мери: «Увидимся!», оставил сундук и поспешил подальше. Он знал, что ему неизбежно предстоит и без того провести немало времени в компании членов этого почтенного семейства.

— Рики, это лето было невозможным, — заявил Дик после обмена приветствиями. — Я едва уложил все книги в сундук. Последний год — это что‑то, но я твердо объяснил своим, что не пойду работать в Министерство.

— Пусть привыкают? — поддразнил его Рики.

До сих пор Дик оставался единственным человеком, кто не заговорил в ним о нападении на свадьбе Ники и Эльвиры. Он, Дик, беспокоился о своих делах, и это казалось Рики абсолютно нормальным.

— Я тоже так подумал, — кивнул Дик, — а в результате меня обрабатывали последний месяц буквально каждый час. Бабушка вздыхала, что будет по мне скучать и все такое, родители интересовались, ради чего я тогда так хорошо учился, если не в Министерство? Хотя, когда я плохо учился, их это тоже не устраивало.

— Да, невесело, — посочувствовал Рики. — Ты пробовал объяснить?

— Пробовал, — мрачно изрек Дик, так что Рики даже отшатнулся. — Бесполезно, когда люди уже что‑то вбили себе в голову. Кстати, спасибо за подарок, — произнес он уже мягче. Я даже не думал о наборе по уходу за метлой, пока не получил его.

— Не сомневаюсь, что теперь твоя метла блестит и сверкает, — усмехнулся Рики, но тут поезд дал первый свисток.

Вся платформа пришла в движение. Рики тоже поспешно бросился к сундуку, втащил его в ближайший вагон, и тут ему из среднего купе помахал Ральф Джордан.

— Давай к нам, — предложил он. — Тиффани как раз хочет оставить тебе кошку!

Коварный план Тиффани воплотился без затруднений. Едва Рики расположился, они с Ральфом тут же ушли (ее брат Генри и одноклассник Роберт Бут смылись от перспективы сидеть с Морганой заранее).

Но Моргана повела себя идеально. Стоило Рики ее погладить, как она свернулась клубочком на мантии Тиффани и уснула. Рики же достал «Продвинутое зельеварение» и честно читал, пока в купе не заглянула Селена, в знакомом ореоле золотых струящихся волос и со значком «Староста школы».

Несомненно, она специально искала его. Она приветливо улыбнулась, но — Рики слишком настроился на нее. Кроме того, он всегда распознавал это — когда люди, которых что‑то вывело из душевного равновесия, пытаются делать вид, будто все нормально, и здороваются, как ни в чем не бывало. И он, конечно, поздравил ее и все такое прочее. Подождал, пока она расположится рядом.

— Селена, тебе сказали, что я — неподходящая компания? — прямо спросил Рики.

Пару секунд она собиралась запротестовать. Потом, нахмурившись, вздохнула.

— Мелани? — предположил он.

Селена тряхнула головой, улыбнувшись так, словно поражается его наивности.

— Что ты! Она даже не знает, ей вряд ли приносят на дом магические газеты, — ответила она. — Нет, это сейчас дети друзей семьи… есть тут такие. Но я им сказала, что сама могу отличить дурное от хорошего.

Рики был тронут. Пожалуй, у него впервые в жизни возникло желание написать сонет с мотивом самоотречения, правда, не такой, как у Петрарки.

— Я бы и сам посоветовал тебе держаться от меня подальше, — признался он, беря ее за руку. — Но, боюсь, больше я на такой подвиг не способен.

С ней было по–прежнему легко, и Рики чувствовал себе способным противостоять давлению школьных и газетных сплетен. Но вдруг внутри возникла странная тяжесть; он не сразу узнал это чувство. Беспокойство, но не тот страх, который вспоминался всякий раз, как ему напоминали об Упивающихся смертью на свободе. Определенно, его встревожило то, что мнение колдовской общественности станет давить не на него одного, но на близких ему людей.

В коридоре загрохотала тележка с едой.

— Мерлин! Я оставила кексы из дома в вагоне для старост! — Селена дернулась, отнимая руку, легко вскочила и направилась к выходу. — Я угощала ими Дору, но еще остались.

Рики тоже поднялся, чтобы открыть для нее дверь.

— Для тебя что‑нибудь купить? — спросил он.

— Тыквеченьки, — попросила Селена.

Вернулась она быстро, Рики, решив все‑таки взять пару шоколадушек, почти не успел соскучиться. Они не стали ждать, пока придет кто‑нибудь еще, и сели обедать. Чуть поколебавшись, Рики предложил девушке стряпню Хенриксона, умолчав, разумеется, о предупреждениях слуги, точнее, дядюшки Гарри. На вредноскоп он все же покосился, но не решился применить его при Селене на том, что она принесла и что он купил.