Рики Макарони и Пятое колесо - [31]

— Ладно, поехали, — предложил Диего Макарони.

Слуга аккуратно притворил за ними дверь.

— Милейший человек. Сразу видно, получил образцовое воспитание, — улыбнулся Рики матери.

На всякий случай, Диего Макарони решил добираться до вокзала Кинг–Кросс в объезд. Ехали они достаточно быстро, но Рики успел обсудить с мамой все странности Хенриксона и скормить Ракете пакетик совиного корма. Потом парковка, после чего им с папой пришлось тащить сундук до тележки, и катить ее до барьера, известного всем учащимся колдунам и их семьям.

Прежде чем пересечь барьер, Рики обнял родителей. И вот, когда они молча стояли и смотрели друг на друга, Рики вдруг осознал, что все, они сейчас расстанутся, и надолго. Им овладело то безнадежное переживание настоящего момента, когда невыносимо жаль, но ничего не поделаешь.

— Иди, — поторопил папа, кивая направо. Поглядев туда, Рики обнаружил, что некое почтенное семейство с двумя детьми школьного возраста, с совой и сундуками приближается, несомненно, сюда. И дожидаться их не стоит.

Рики последний раз помахал маме с папой, направил тележку и помчался прямо на барьер. Он специально не закрыл глаза, но ничего это ему не дало. Та же темнота, секунда — и вот перед ним малиновый «Хогвартс— Экспресс» и платформа.

Помня, что сзади предполагается еще два ученика, Рики поспешил убраться с их дороги. Народу на платформе собралось порядочно, так что подъехать прямо к поезду и мечтать не стоило. Лавируя среди групп ребят и провожающих, Рики едва не наехал на Артура Уизли, который стоял к нему спиной и обернулся в последний момент.

— Привет, — поздоровался Рики и осекся. — О, поздравляю!..

На груди Артура красовался значок «Староста школы». Гриффиндорец, услышав поздравление, нервно потеребил его.

— Двое моих дядюшек это носили, — равнодушно сообщил он. — И бабуля очень обрадовалась…

— Ну, я думаю, да, — согласился Рики.

Артур досадливо махнул рукой.

— Представляешь, она сказала, чтобы я попросил, чего хочу, а я и придумать не смог, вот позор!

— Что, совсем ничего не придумал? — поразился Рики.

— Гермиона подсказала, — хмуро сообщил Уизли собственным ботинкам. — После того, как я подарил заговоренный поводок ее котенку… Добрая девочка! Только не рассказывай ей, что я ее так назвал, — спохватился Артур, — ее дома теперь так поддразнивают из‑за того, что она в «Хуффульпуффе»!

— Так что ты выпросил? — спросил Рики.

— Деньги. Двадцать галеонов, — гриффиндорец как будто сожалел, что на другое не хватило воображения. — Гермиона сказала, что смогу все на них купить, если я вдруг придумаю. Интересно, кто будет старостой девочек? Хоть бы Селена Олливандер! Она, Мерлин свидетель, это заслужила. Мелани Хатингтон я бы повесил на ближайшей осине как особо вредного вампира, — Артур театрально воздел очи к небу. — Марго почти наверняка уже не выберут, если нас будет двое из «Гриффиндора», начнутся вопли о директорских любимчиках и все такое. И хорошо бы Нотт так и осталась на позициях вашего «Слизерина»!

— Однозначно, Селена, — улыбнулся Рики. Сам он уже не думал о значке старосты, точнее, в его планах не было этому места. Он радовался за Артура, впрочем, любой из его друзей в его глазах был так же достоин стать главным старостой, как и другие. Гриффиндорец между тем порылся в кармане, достал мешочек и протянул ему.

— Вредноскоп, — отчеканил он в ответ на вопросительный взгляд и вложил мешочек в руку слизеринца. — Нет, и не спорь, после того, что было на свадьбе Ники, даже не отказывайся.

Конечно, Уизли, как староста школы, не мог торчать тут и беседовать с ним долго. Пообещав пересечься в дороге, Артур отправился высматривать возможные безобразия на платформе. Но Рики недолго оставался один. Едва ему удалось снять свой сундук с тележки, как его окликнули.

— Ричард, — требовательно произнесла Мери Малфой.

«И в самом деле, как я мог забыть, что меня так зовут?». От одной только интонации немедленно возникло желание показать нахальной малявке язык и, если бы не ее обманчиво–комичная манера держаться, он бы, пожалуй, так и сделал.

— И тебе добрый день, — поздоровался Рики, прикидывая, что ее родители пока далеко, и вряд ли кто из них бросится ему на выручку.

— Я подумала, что мы можем сделать для приобщения студентов к делу П. У. К. Н.И., — важно и занудно продолжала солидная почти–двенадцатилетняя дама.

— Надеюсь, ты не все лето об этом думала? — спросил Рики.

— Нет, конечно, — возмутилась Мери. — Мне, между прочим, еще приходилось успокаивать дедушку, а все из‑за тебя! После нападения на свадьбе он совсем не может говорить о чем‑то другом!

Рики закусил губу. Все‑таки, Мери умела наступать на любимые мозоли. Она, должно быть, это поняла, поскольку выражение ее лица из требовательного немедленно сделалось почти заботливым.

— Не обращай внимания, — посоветовала она. — Дураков, которые много болтают, всегда достаточно, знаешь ли.

— Знаю, — согласился Рики. Она, вероятно, намекала колдовские сплетни, которых он не слышал, но признаваться в этом сейчас значило напроситься на просвещение, так что Рики предпочел другую тему. — Так что ты задумала?

— У Джима есть идея, — заговорила она, но, быстро обернувшись, умолкла, поскольку ее родители, действительно, приближались, и устало–высокомерный голос мистера Малфоя, доказывающего что‑то супруге, слышался очень хорошо.