Рики Макарони и Пятое колесо - [2]

В общем, с помощью здравого смысла все происходящее вполне объяснялось естественной вероятностью, и руководству школы этого пока хватало, чтобы в случае чего успокаивать родителей учеников. Однако Рики знал, что проклятие должности существует. То, что он ничего об этом не помнил, временами вселяло тревогу. Именно поэтому он предпочел не задумываться об этом сейчас. Впереди его ждал последний год в «Хогвартсе», а еще ни один его год там не обошелся без опасных приключений. Но сейчас он, наконец, попал домой!

И через несколько дней возвращение домой оставалось чем‑то таким, во что плохо верится. Так было для всех, включая Рики. Особенно радовались родители. Они оглядывали стены, задерживая дыхание, чтобы убедиться, что все именно так.

Маму Рики видел довольно мало. Она сейчас работала в новом театре, куда ее приняли на испытательный срок, и постоянно пропадала на репетициях. Папа как‑то упомянул, что она хочет уйти со сцены и преподавать балет. Рики поначалу насторожился: он никак не представлял свою маму в роли профессора Снейпа, а, судя по тому, что он знал о трудностях освоения танцевальной техники, без строгости ей в таком случае было не обойтись. Впрочем, важнее всего для юноши было то, чтобы мать была довольна, и ему хватало уже того, что сейчас они вместе. А вот миссис Дуглас не было, и к этому Рики никак не мог привыкнуть.

Миссис Дуглас никто из Макарони не считал представителем Министерства в доме. Она давно стала членом семьи, а вот впусти теперь колдуна, о котором знаешь, что он будет за всеми приглядывать и на всякий случай доносить дядюшке Гарри!

Пока что в дом на место экономки никого не взяли, и в семье обсуждалось это почти каждый день.

— Я так понимаю, — усмехнулся как‑то Диего Макарони, когда Рики, скучая, зашел к нему в студию, — твой крестный отец подыскивает нам новую прислугу. Во всяком случае, он запретил принимать на работу кого бы то ни было. Понятно, остерегается, как всегда, только не уверен, что среди колдунов легко найти и кухарку, и телохранителя в одном лице.

Отец по привычке вышучивал бдительность Поттера, но теперь это уже не казалось никому столь бесполезным. Последний год, пока они скрывались, многое показал чете Макарони. Они не рассказывали почти ничего о том, как им жилось в тесном контакте с магами, в основном отшучивались, и ни Рики, ни его брат Пит не выпытывали. Они считали, что у них будет еще время это обсудить, если родители захотят.

Все они изменились с тех пор, как Рики впервые уехал в «Хогвартс». Невзирая на то, что в первые годы он тщательно сопротивлялся, магия как‑то просочилась, и даже здесь Рики уже больше не стремился забыть о своей принадлежности к колдунам. Возможно, окончательно чаща весов склонилась в эту сторону, когда год назад пришлось обо всем рассказать Дан. Но факт, что колдовское мировоззрение и традиционный колдовской снобизм Рики, будучи, вдобавок, студентом колледжа «Слизерин», понимал и признавал теперь безоговорочно.

— Да, искать он будет долго, — не сомневался Рики. Он так и представлял, как брезгливо все маги с чистым досье отказываются совмещать охрану опасного объекта с уборкой, готовкой и стиркой — без магии, руками! Худшее наказание за безупречную репутацию. Ни за что! А полунадежные претенденты на второй шанс, скорее всего, протестуют еще громче.

Так что каждое утро семьи Макарони теперь начиналось с уборки и полива цветов. Дядя Гарри помогал, как мог. Еду им привозили явно не из «Дырявого котла» (Рики предполагал, что не так уж редко готовила миссис Уизли–Самая–Старшая), с прачечной тоже как‑то договорился Гарри Поттер. Вот только рассортировка белья по шкафам каждый раз озадачивала Люси Макарони всерьез и надолго.

— Папа, ты не представляешь, как колдуны относятся к тому, чтобы работать руками, — сказал Рики. — Мы однажды на кухне посуду вымыли… ладно, неважно. Я думаю, дядя Гарри все еще пытается добиться, чтобы новая прислуга не колдовала в нашем доме. Если с палочкой чистоту наводить, тут бы кто‑нибудь уже согласился, но это не очень хорошо.

— А какая разница? — не понял отец.

Рики ненадолго задумался.

— Сейчас, в принципе, никакой. Упивающиеся смертью ведь знают, кто я, и этого достаточно, чтобы меня найти. Но вообще‑то существует прибор, который позволяет фиксировать, что в определенном месте кто‑то колдует. — Рики плохо разбирался в том, как именно работает этот прибор, поэтому не стал углубляться.

— Не очень мне нравится мысль о том, что в нашем доме заведется самодовольный, размахивающий палочкой придурок, — сказал отец.

Рики смущенно втянул шею.

— Я не о тебе, — отмахнулся Диего. — Неужели для уборки надо непременно засылать к нам колдуна–полицейского, опытного аврора, как мне Гарри обещал?

— Иначе Министерство магии не сможет спокойно спать, — сказал Рики. Он и сам чувствовал бы себя не так уверенно, если бы не знал точно, что рядом есть авроры. И все равно он не убирал далеко свою палочку, хотя уже превозмог потребность таскать ее всюду с собой, а когда ложился спать, клал ее на тумбочку. Причиной тому была простая арифметика.

Накануне 22 беглых последователя Темного лорда вернулись в Азкабан, отбывать свои сроки заключения. Другая часть пожелала остаться на свободе, но ряды Упивающихся смертью покинуть и попытаться наладить вольное существование. Но оставалась еще третья часть. Темный лорд, определенно, стал главным разочарованием и причиной краха их жизней. Место Темного лорда занял он, Ричард Макарони, о чем не разочаровавшимся в преступной стезе беглецам было прекрасно известно, притом из личной с ним беседы. Поскольку они собирались достать его во что бы то ни стало, больше всего Рики хотел, чтобы их благополучно переловили, желательно всех и сразу, и они перестали угрожать его близким.