Рики Макарони и Клуб единства - [27]

Насколько возможно, они вернулись назад. И не попали туда, откуда пришли. Стало очевидно, что они основательно заблудились – в Запретном лесу, в темноте и без еды.

— Надо было идти с утра, – прошептал Джордан.

— Вы же хотели ночью, — напомнил Лео.

— Ага, и с шоколадушкми, — добавил Рики. – А паучка шоколадного не желаете? Разворачиваешь, а он бежит. И щупальца такие волосатые. Ловишь его, а он брыкается, а потом кусаешь…

— Заткнись, довольно! – взревел Уизли.

— Я подумал, это как раз в стиле волшебников. Написать, что ли, в фирму–изготовитель?

— Некролог тогда заодно себе напиши, — посоветовал Джордан.

Тьма между тем все сгущалась. Явно, заканчивались сумерки.

Лео с Артуром нарочито бодро совещались, в какую сторону направить стопы.

— Я вычитал одно заклинание, — решительно вмешался Дик Дейвис. – Оно позволяет узнавать стороны света.

— И чего ждешь? – рявкнул Уизли.

— Ну, я только знаю, как оно произносится. Но я ни разу им не пользовался, оно выше уровня второго курса, — смущенно пробормотал Дейвис.

Выругавшись, гриффиндорцы и слизеринцы сами испробовали заклинание «Указуй». У Рики получилось с первого раза.

— Палочка указывает на север, — сказал Дейвис.

После определения оставшихся трех сторон света, в процессе которого Рики пришлось вспоминать устройство компаса, начали выяснять, что это дает.

— Запретный лес от замка «Хогвартса» на востоке или на юге? – вопрошал Эди.

— Озеро вроде к западу, — неуверенно бормотал Ральф.

Ни в чем не уверенные, они только старались держаться направления, противоположного пауку. Любой звук казался угрожающим в приглушенной тишине. Впервые с начала прогулки Рики стало страшно, а память тут же начала услужливо подбрасывать все, чем его пугали в этом лесу. Любой шорох сделался втройне зловещим, а учитывая, что для леса характерен постоянный шум, нервы Рики находились не в самом приятном состоянии. Стемнело, идти становилось все труднее, то и дело приходилось ждать кого‑то, запутавшегося в корнях и ветках. К тому же, стало холодно, и Рики наконец‑то отдал должное предусмотрительности Дейвиса.

Кажется, они все же вышли на тропу, но, во–первых, в темноте было не разобрать, так ли это, а во–вторых, даже если так, то непонятно, приближаются они или отдаляются от замка. Неожиданно наверху блеснули звезды, и нарушители оказали на поляне. Они оглядывались, не смея верить своему счастью.

— Это та самая опушка. Ура, мы в школе! – воскликнул Артур Уизли.

— На вашем месте я бы не был так уверен.

Вначале Рики решил, что у него слуховая галлюцинация на почве чувства вины. К тому же, никогда еще этот голос не выдавал такого ошарашенного изумления.

Отделившись от темной стены деревьев, профессор Северус Снейп в несколько шагов пересек опушку и остановился напротив шести нарушителей. Было очевидно, что, хоть он и потрясен больше, чем если бы встретил тут дракона, но отнюдь не сомневается, как следует поступать в подобных случаях.

— Великолепно, — отрывисто бросил он. – В другой раз буду больше доверять собаке Хагрида. Если бы вы знали, — убийственный взгляд просигнализировал, что профессор полностью оправился от неожиданности и взял контроль над ситуацией, — что происходило тут сегодня по вашей вине! Между прочим, как это вы никому не попались?

— Мы не прятались, сэр, — робко произнес Рики.

— Это не оправдание, — оскалился Снейп. – Ко всему прочему, вы сорвали мне сбор весьма редкого компонента для зелий. Впрочем, в вашем проступке предстоит как следует разобраться. Так что извольте следовать за мной, и никаких возражений.

Он повернулся к ним спиной, будучи нахально и, увы, не без оснований уверенным, что никто не сбежит. Рики всегда раздражала эта повелительная манера. Он буквально кожей чувствовал волнение товарищей. Вот влипли так влипли! Рики не смел поднять глаз на Лео, которого втянул в это приключение.

На открытом воздухе он начал дрожать. После этого, ступив в тепло холла, он почувствовал себя лучше.

По пути им никто не встретился, из чего следовало заключить, что отбой уже дали. Шагая в авангарде отряда, Рики переключился на прогноз возможного наказания. В отличие от своих чистокровных товарищей, он сразу отмел то, чего они наверняка опасались больше всего – отчисление. Сам профессор в прошлом году после его первого нарушения правил сказал ему, что эта крайняя мера не применялась уже более 400 лет. Но это вовсе не успокаивало Рики, так как, зная суровость Снейпа, он не сомневался, что профессор будет беспощаден. Особенно потому, что с ними были студенты других колледжей, с которых он не упускал случая снять баллы. Впрочем, баллами дело явно не могло ограничиться: завуч «Слизерина» обожал трудовое воспитание.

В своем кабинете профессор движением палочки зажег несколько свечей и только потом повернулся наконец к ученикам. Его отношение к ним, всегда неодинаковое, теперь проявилось особенно отчетливо. Он снисходительно – брезгливо оглядел Уизли и Джордана, будто и не ожидал от них ничего другого. К Боунсу и Дейвису он также не выказал симпатии, но даже не пытался скрыть недоумение. Что касается Лео и самого Рики, то они, без сомнения, невероятно огорчили и разочаровали своего завуча, и тем отчетливее почувствовали его гнев. Рики подумал, что предпочел бы попасться кому‑нибудь другому; впрочем, было бы хуже, если бы Снейп узнал такое из вторых рук.