Ричард II - [7]
А так как столь большое начинанье
Потребует немалых и расходов,
То мы решаем отобрать в казну
Поместья, деньги, движимость и утварь,
Которыми владел наш дядя Гант.
Йорк
Доколь, доколь велит долг послушанья
Сносить несправедливые деянья?
Смерть Глостера, изгнанье Херифорда,
Расстройство брачных планов Болингброка,
Всей Англии чинимые обиды,
Ланкастера опалу и свою
Терпел я с ненахмуренным челом,
Не мысля зла на своего монарха.
Я — младший сын великого Эдварда,
Был старшим принц Уэльский, твой отец;
Он на войне был яростнее льва,
В дни мира был он кроток, словно агнец,
Таков был этот рыцарственный принц.
Лицом ты весь в него. Он был таким же,
Когда он счетом дней с тобой равнялся.
Что добывал в бою, то он и тратил,
Не расточал отцовского добра.
Кровь недругов он проливал нередко,
Но братской кровью рук не запятнал.
О Ричард! Йорк скорбит, должно быть, тяжко,
Коль сравнивать он стал тебя с отцом.
Король Ричард
Но что с тобою, дядя?
Йорк
Государь!
Простите дерзость, если вам угодно,
А не угодно, — обойдусь и так.
Хотите вы отнять и захватить
Наследство изгнанного Херифорда?
Иль Гант не мертв? Иль Херифорд не жив?
Иль Гант — не Гант? Иль сын ему не сын?
Иль Гант наследника иметь не вправо?
Иль прав наследственных у Гарри нет?
Что ж, отобрав права у Херифорда,
У времени их также отбери:
Пусть завтра не идет вслед за сегодня.
Сам от себя тогда ты отрекись:
Ведь свой престол ты получил в наследство.
Клянусь, что если, — сохрани господь,
Решите вы отнять несправедливо
У Херифорда право на наследство
И грамоты, что стряпчим он предьявит
Для ввода во владенье, и присягу.
Которую он вам давал, — презрите,
То сотни бед к себе вы привлечете,
Лишитесь сотен дружеских сердец;
Меня ж о том заставите подумать,
О чем не может верность помышлять.
Король Ричард
Что хочешь думай! Но без промедленья
Возьму себе я все его именье.
Йорк
Прощай, король! Грядущее темно,
Что сбудется, — нам ведать не дано.
Добавлю только, уходя отсюда:
Добром не кончишь, если начал худо.
(Уходит.)
Король Ричард
Ты, Буши, к графу Уилтширу спеши,
Пусть явится он тотчас в Или-Хауз,
Чтоб надзирать за домом. Мы же завтра
В Ирландию отправимся. Пора!
Пока мы в Англию не возвратимся,
Пусть правит государством дядя Йорк,
Он справедлив и нам всегда был предан.
Идемте же отсюда, королева.
Развеселитесь! Близок час разлуки,
Нет времени для горести и скуки.
Трубы. Король, королева, Омерль, Буши. Грин и Бегот уходят.
Нортемберленд
Что ж, лорды, доблестный Ланкастер умер.
Росс
И жив: ведь сын его теперь Ланкастер.
Уиллоби
Но лишь по титулу, не по владеньям.
Нортемберленд
То и другое получил бы он,
Не будь у нас бесправной справедливость.
Росс
Хоть многое на сердце накипело,
Пускай оно в молчанье разобьется,
Но я не дам свободы языку.
Нортемберленд
Нет, говори! И тот пусть онемеет,
Кто станет разглашать твои слова.
Уиллоби
Быть может, речь пойдет о Херифорде?
Ну, если так, то начинай смелей:
Я слышать рад все, что ему на пользу.
Росc
Смогу ли пользу я ему принесть?
Вот разве лишь полезным вы сочтете,
Что я сочувствую его несчастьям,
Тому, что он наследством обделен.
Нортемберленд
Воистину позорные обиды
Чинятся принцу королевской крови
И многим в этой гибнущей стране.
Король наш — не король. Им управляют
Презренные льстецы. И лишь по злобе
Они ему о ком-нибудь шепнут,
И у того король отнимет тотчас
И жизнь, и достоянье, и детей.
Росс
Он подати умножил непомерно,
И отшатнулся от него народ;
Он пеню ввел за родовые распри,
И отшатнулось от него дворянство.
Уиллоби
Все новые поборы, что ни день:
Пожертвованья разные и бланки…
О боже, до чего мы так дойдем!
Нортемберленд
Не войнами он разорил страну,
Он войн не вел. В бесславных договорах
Все отдал, что в боях стяжали предки.
Нам мир его накладней, чем их войны.
Росс
Граф Уилтшир взял в аренду королевство!
Уиллоби
Король — несостоятельный должник!
Нортемберленд
Над ним нависли и позор и гибель.
Росс
Нет денег на ирландскую войну,
Хоть непосильно тяжелы налоги.
Так он решил изгнанника ограбить!
Нортемберленд
Кузена своего! Король безродный!
Но, лорды, мы внимаем свисту бури,
Укрытья же не ищем от нее;
Глядим, как вихрь рвет наши паруса,
И смерти ждем, сложивши руки праздно.
Росс
Грозит беда. Но, лорды, слишком долго
Мирились мы с причинами ее,
И потому беды не избежать.
Нортемберленд
Нет, ты неправ. В пустых глазницах смерти
Я различаю жизнь. Но я не смею
Вам сообщить спасительную весть.
Уиллоби
Будь откровенен с нами, как и мы.
Росс
Нортемберленд, все молви без утайки.
Мы трое — как один, и эти речи
Лишь мысли наши. Говори смелей!
Нортемберленд
Итак, я нынче получил известье
Из Пор-ле-Блана, гавани в Бретани,
О том, что герцог Генрих Херифорд,
Лорд Кобхем, брат его, который был
Архиепископом Кентерберийским,
Сэр Норбери, сэр Уотертон, сэр Куойнт,
Сэр Томас Эрнингем и сэр Джон Рамстоп
Отплыли от французских берегов;
И на восьми могучих кораблях
Они везут трехтысячное войско,
Которое им дал Бретонский герцог,
Солдат снабдивший всем необходимым.
Они хотят на севере пристать
И ожидают только одного:
Когда король в Ирландию отбудет.
Хотите сбросить рабское ярмо,
Дать родине расправить снова крылья,
Заложенную выкупить корону,
Стереть со скиптра золотого грязь
И возвратить величеству величье?
Тогда со мной скачите в Ревенсперг.
Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.
Шекспира-поэта очень высоко оценили уже знатоки литературы, жившие в его время. Они уподобляли Шекспира великим писателям античности. Большей похвалы нельзя было придумать в эпоху Возрождения, когда искусство античности считалось высшим образцом. «…Если бы музы знали по-английски, они стали бы творить изящными фразами Шекспира», — писал о поэте его современник Франсиз Мерез. Позднее, в XIX веке, сонетами Шекспира восхищался Джон Китс: «…Они полны прекрасных вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются глубиной поэтических образов».В настоящем издании загадочные, волнующие своей красотой «Сонеты» Уильяма Шекспира представлены в переводе замечательного поэта и переводчика С. Я. Маршака.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трагедия Шекспира в переводе Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.Примечания к тексту составлены А. Смирновым.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В эту книгу вошли не слишком известные широкому читателю поэмы в русских переводах Золотого и Серебряного века. «Венера и Адонис» и «Лукреция» считаются, бесспорно, шекспировскими поэмами, что же касается поэм «Страстный пилигрим», «Феникс и голубка», «Жалоба влюбленной», тут авторство Шекспира сомнительно, хотя и отрицать его с полной уверенностью нельзя.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.