Резиновая крепость - [8]

Мартин подавленно молчал. Не мог даже заставить себя взглянуть на Кими. Утро, когда он еще мечтал залучить девчонку к себе домой, размышлял, как бы ее расслабить, незаметно подсунуть какую-нибудь химию, казалось ему таким далеким. Боже, каким дураком он был.

— Это не так-то просто, — продолжала Кими, — нам приходится идти на жертвы. Ваша Индепенденс — ты этого не понимаешь, но она ведь так же чудовищна, как и весь старый капитализм. За эти годы погибли сто двадцать семь моих коллег. Все добровольцы. И смерть эта… как бы тебе сказать. Так себе. И все это только ради того, чтобы вы чувствовали себя независимыми и свободными. Мы с вами всерьез, Мартин. Ты мне веришь?

Он наконец поднял глаза. Кими оперлась руками о бортики. Она выглядела такой миленькой, хрупкой, конфетной в своем розовом топике. «У них мозги — живая технология. Представляешь, наши как начнут все это препарировать». Мороз пробежал по коже.

— Тебе-то это зачем? — вырвалось у него. Он сам не знал, верил ли он Кими, но вот брату не только верил, а и сам знал, что это так и есть. Раньше тоже разное приходилось слышать. Что… получается, Индепенденс — чудовищна. Что они способны сделать с человеком все, что угодно. Может, Зона еще хуже, кто спорит, но вот то, что они без тормозов — это точно. В　этот момент он понял, что точно не станет обращаться в СОКОП.

— Кими, ты ведь девчонка… симпатичная, молодая. Если у вас там так хорошо — ну и жила бы у себя. Откуда ты там… В Америке, России, Азии. Ты говоришь, у вас никто ничего не боится, и работа есть. Тебе-то зачем это все надо? Ведь они тебя и в самом деле, если что… — он умолк.

Кими улыбнулась. Снова вытянула ноги и расправила на бедрах вишневую юбку. Взгляд ее был задумчивым.

— Понимаешь, есть у меня причина…

Лодка качнулась особенно сильно. Мартин взялся за весла.

— У меня брат здесь, — доверительно сообщила Кими, — так вышло. Мой брат… нас в детстве разделили, и он оказался здесь, в Индепенденс. Я хочу его найти. И спасти, вытащить отсюда. Здесь у вас реально ад. Я хочу, чтобы он вернулся домой, чтобы у него все хорошо было. Вот и все. Просто, правда?

— Да. — Все вставало на свои места. Мартин глубоко, прерывисто вздохнул. И добавил: — Ты не бойся… я все понимаю. Я не скажу никому. А профиль свой исправь. Так-то, конечно, никто проверять не будет, но мало ли.

— Да, спасибо, — Кими закусила губу, — идиотская ошибка. Ух и влетит кое-кому за такое… А мой профиль теперь исправят.

В воскресенье наконец настал день выборов. Розово-черные флаги Индепенденс реяли в безоблачном прохладном утреннем небе на фоне белых небоскребов. Участок располагался в Роксе, в одном из старинных известняковых зданий; народ шел не то, что толпами, но редкой цепочкой. Мартин не испытывал никакой гордости оттого, что на выборы они отправились вместе с Кими. Разве что когда встретил у самого участка Мэтта. Тот лишь скользнул по Кими взглядом — понятно, мол. Мартин знал, что теперь придется объясняться. А ведь с Кими у него ничего такого все еще не произошло. Но с другой　 стороны, конечно, кто мешает сказать, что уже все случилось? И он, Мартин, настоящий мужчина? И дальше хранить достойный мужчины молчаливый вид? По крайней мере, подколки и наставления Мэтта прекратятся.

Мартина просто радовало то, что Кими рядом. Ему бы хотелось быть с ней рядом всегда, она такая легкая и светлая, как лучик солнца сквозь толщу воды, когда плывешь в глубине и уже хочется дышать, а дышать все еще нечем.

— Вот в Холодной Зоне, — сказал он между прочим, — уже двадцать лет у власти один и тот же человек! И никого другого нельзя выбрать.

Кими улыбнулась.

— Зато ведь у нас здесь у власти все время разные люди! — ответила она.

Было прикольно разговаривать с ней про Холодную Зону. Как бы так, чтобы никто ничего не понял.

— А президент Уайтхолл всего лишь четыре срока на посту! — возразил Мартин. — Это шестнадцать лет.

В самом деле, сразу после образования Индепенденс вроде бы президентом был кто-то другой. Мартин не помнил, кто. Да и не важно.

Они вошли в холл: столы, черно-розовые флажки, распорядители с бейджиками. Играла торжественная музыка. Портреты Основателей. Красная дорожка вела в зал голосования. У дверей зала дежурили «скопы» — даже не полиция, а отборные высокие парни в зеленой форме СОКОПа — службы охраны конституционного порядка, с блестящими голограммками на груди. Дама с высокой прической вручила Мартину пачку пластиковых карт — бюллетени. Такую же пачку получила и Кими. Мартин первым шагнул на дорожку, с ума сойти, кружилась голова. Он почувствовал серьезность момента. Как там говорила Фулхэд — Индепенденс, Независимая Республика Земли — единственный островок свободы и счастья, нормальной жизни в океане ужаса, горя и тоталитаризма. И вот он, Мартин Браун, идет выбирать президента этой единственной… тьфу ты. Он оглянулся на Кими. Черт его знает на самом деле.

Дверца кабинки для голосования закрылась. Мартин вставил карточку в щель компьютера. На экране выплыли названия партий. Партия Народа — розовая. Кажется, они за народ, но в чем это заключается, Мартин не знал точно. Вроде бы только что прошли курсы, и не так, чтобы он ничего не слушал — но вот как-то не запомнилось. Партия Кенгуру — зеленая. Это экологи. Партия Прогресса и кандидат ее Уайтхолл, с черным значком. Еще были штук десять каких-то непонятных партий, Мартин прочитал все названия, в глаза бросилась странная «Партия Галактической Империи». Мартин тоже любил эту игру. Проголосовать за них, что ли… Мартин понял, что до сих пор даже не задумывался, за кого же он на самом деле будет голосовать.