Резидент галактики - [42]

* * *

Андрюша аккуратно сложил письмо и положил в карман комбинезона. Как долго ждал он это письмо! И сколько писем приходит ему сейчас со всего света! Ему пишут и методистский священник из штата Айова, и лидер парламентского меньшинства, и вождь полинезийского племени с именем, которое не умещается на листе, и еще тысячи самых разных людей, взрослых и маленьких, со всех концов Земли.

На все отвечать – жизни не хватит. Но не отвечать тоже нельзя. Они с Амауриной стали признанными героями всей планеты. Фотография, на которой он с ней стоит на берегу речки, обошла все издания мира. А народу-то понаехало! Сколько проведено конгрессов, снято фильмов, защищено диссертаций о том, чего еще никто в общем-то толком не знает. Но уже известно главное. То, о чем раньше только мечтали, о чем спорили философы и домохозяйки, что было ранее уделом фантазеров и романистов, ныне стало свершившимся фактом: человечество не одиноко во Вселенной! Есть в ней и иная жизнь, и иной разум. И к встрече с ними надо быть готовыми.

Однако, вспомнив свой вчерашний разговор с учеными, Андрюша поскучнел. Рядом с этими умными дяденьками и тетеньками, которые знали по нескольку языков и беседовали на самые заумные темы, мальчик чувствовал себя не в своей тарелке. Даже Егор Исаевич Синеоков, его любимый друг и учитель, который не покидал Андрюшу с первого дня, и тот казался раздосадованным.

– Поймите же, милый мой мальчик! – растолковывал он Андрюше, приглаживая остатки волос на голом черепе. – Так больше продолжаться не может! Мы бьемся уже седьмой месяц, а не продвинулись еще ни на шаг. Мы не знаем, кто этот пришелец, откуда он взялся, каковы цели его появления. Одно лишь имя нам ничего не говорит. Конечно, красивое слово, которое вам внезапно пришло в голову, Армаина…

– Амаурина, – поправил мальчик и вновь потупил взор.

– Да-да, конечно, Амаурина! Прекрасное имя! – со вздохом согласился Синеоков. – Но, кроме него, нам желательно знать еще очень и очень многое.

– Это не есть вопрос любопытства, – взял слово доктор Дэвитсон из заокеанского университета. – Мы все весьма о обеспокоены нападением на нашего гостя. Если у него… или у «нее» есть такие страшные враги, то они могут быть и нашими врагами. И тогда все войны, которые вела ранее наша планете, – это пустяк. Не лучше ли тогда вашей Амаурине отправиться обратно в космос и не вовлекать нас в межпланетный конфликт?

– Если мы сейчас выгоним пришельца, то наши ближайшие потомки его уже не увидят, – быстро вставил Поль Саваж, шустрый маленький специалист по уфологии. – Они не простят нам такого эгоизма.

– Это позорно – лишить пришельца из космоса убежища! – возмутилась Илона Петреску, специалист по структурной лингвистике, тщетно пытавшаяся обучить Амаурину хоть нескольким простейшим словам из всего многообразия земных языков. – Всю свою сознательную жизнь человечество мечтало о Контакте, и теперь так просто взять и отказаться от него?

Ученые зашумели, заговорили. Утирая бритый затылок платком, генерал Топорков, хмурясь, проронил:

– Мы готовы ее защищать от кого бы то ни было, но пусть хотя бы скажет, как защищать? Чем? От кого?

– Дамы и господа, последние новости, – вошедший Сергей Олегович Лепехин держал в руках пачку влажных фотографий, – один из наших истребителей успел передать на землю кое-какие снимки. Этот объект находился на высоте двухсот километров над нашим центром во время нападения.

Снимки пошли по рукам. И каждый, кто видел фотографию, невольно содрогался при виде огромного, уродливого паука с десятками изогнутых, вывернутых лап, который казался еще чернее на фоне мертвенной черноты небес.

– Ну? – воскликнул Дэвидсон, в раздражении бросив на стол карандаш. – Чем прикажете сражаться вот с этим? Что скажут нам матери людей, которые исчезли позавчера? Что скажут те, на которых по нашей милости обрушатся такие вот чудовища? Ведь рядом с ними, амауринами и пауками, мы – дети! Мы будем сражаться каменными топорами против пулеметов?

– Во всяком случае, – Егор Исаевич серьезно взглянул на мальчика, – нам, Андрей, надо знать об этих существах как можно больше. Ты обязан разговорить ее, Андрей. И чем скорее, тем лучше!

– Как я ее разговорю? – обиженно сказал Андрюша, и слезы задрожали в его голосе. – Что я виноват, что она такая? Я об ней думаю, думаю, а она не слышит! Потом – бац! Бухнуло что-то в голову – и снова нет ее! Что я ее, силком заставлять буду?

– Ну, не расстраивайся ты так, – уговаривал его бородач Рома, программист и главный «мучитель», – мы ведь ничего «такого» не просим. Нам бы только поговорить с ней. Пусть хоть на простейший тест ответит. Помнишь, какой мы в самом начале проводили? Одна вспышка, две…

– Да… больно ей нужны ваши огоньки… – протянул Андрюша. – Она если захочет, такое покажет… а она не хочет…

Он шмыгнул носом, махнул рукой и поднялся.

– Ладно, пойду я. А то она скучает…

* * *

Малыш Харлем сбежал! Это известие поставило под угрозу весь план. Вечером, накануне выезда, он вызвался отправиться в городок за продуктами. Вместе с Перно они выехали на фургончике в начале десятого. Затем Харлем зашел в бакалейную лавку – и вышел через черный ход. Больше его не видели. Как сквозь землю провалился. Это известие всех насторожило. Особенно Норму Уайлдер.