Резидент галактики - [36]

– Где-то я читал, – заметил Антон, – что чудеса находятся в противоречии не с природой, а с нашими представлениями о ней. На моей памяти был случай, когда на воротах одной полуразрушенной часовни вдруг возникло изображение святого. Само по себе! Представляете? Ворота закрасили – оно осталось. Ворота поменяли – опять возникло. Вообще выбросили ворота – оно на стену переместилось. Чудеса, да и только! В городе, понятное дело, взрыв религиозного фанатизма, попы собирают обильную дань, идет активная подготовка к светопреставлению.

– И что же дальше? – заинтересовался Рамиз.

– Дальше? – улыбнулся Антон. – А дальше был миниатюрный лазерный диапроектор, вмонтированный в пуговицу.

– Вот это да! – изумился следователь. – В первый раз о таком слышу.

– А жаль, – с сожалением сказал Антон, – о таких случаях надо бы рассказывать в широкой прессе. Пользы от этого было бы больше, чем от армии лекторов и горы отчетов об атеистической пропаганде.

Их беседу прервал робкий стук в дверь.

– Да-да, войдите, – сказал Рамиз.

В кабинет, сильно сутулясь, вошел профессор Ганбаров, а за ним появилась, даже не вошла, не возникла, а скорее – «возникло» видение женщины удивительной красоты.

Встреча с ней поразила Антона, несмотря на то, что он уже был с ней знаком по снимкам. Но ни одна фотография не могла передать той пронзительной глубины, которой мерцали ее большие темно-синие глаза, той томительной грусти, которая таилась в уголках ее губ, всей прелести и изящества ее легкой походки и стройной фигуры. Даже больничный халат грязно-бежевого цвета нисколько не портил, а напротив, скорее оттенял эту красоту, как старое серебро порой оттачивает игру солнечных бликов в чистейшей воды брильянте.

– Здравствуйте, Лала, – сказал Рамиз и указал на стул. – Садитесь, говорить будем.

– Привет, начальник, – со вздохом сказала Лала, присаживаясь на стул. – А не надоело вам мучиться со мной?

– Лично мне – давно надоело, – признался он. – И будь моя воля, я бы и разговаривать с вами не стал.

– Кто же вас заставляет?

– Работа. Работа у меня такая, Лалочка, – преступников ловить.

– Я никого не убивала и не грабила, – сказала она, глядя за окно, где стояла душная осень, и пыльные ветки акаций едва колыхались в струях легкого теплого ветерка.

– Грабили, грабили, уважаемая. Государство грабили, – настаивал Рамиз. – Вы числились уборщицей цеха машинной обработки, однако на рабочем месте вас никто не видел. Между тем, вам исправно начислялась зарплата…

– Она вся на книжке, можете забрать.

– Заберем, заберем, не волнуйтесь, и побрякушки ваши заберем, – сердито сказал Рамиз. – На вашей квартире нами обнаружены золото и драгоценности на 50 тысяч рублей. Откуда они у вас?

– Выиграла по лотерейному билету, – нагло заявила Лала.

– Ваш брат знал об этих деньгах?

– Не трогайте Намика, ясно? – закричала она. – Он здесь ни при чем. Он меня до этого дня десять лет не видел!

– И сразу же схватился за пистолет?

– А вам-то что?

– То, что он совершил, квалифицируется Уголовным кодексом как попытка предумышленного убийства с применением огнестрельного оружия, статья…

– Какое еще убийство? – воскликнула Лала с деланным недоумением. – Он в воздух стрелял. И вовсе не в меня!

– А попал в вас!

– Не попал! – настаивала она. – Засудить вам его не удастся!

– Но профессор Ганбаров своими руками извлек из вас вот эту пулю, – Ахундов развернул бумажечку и показал комочек свинца.

– Какую пулю? – поразилась Лала. – Откуда?

– Из вашей груди! – загремел следователь.

– Из груди? – нимало не стесняясь, девушка распахнула халатик, внимательно осмотрела свою правую грудь, затем левую, обескураженно пожала плечами и запахнула халат. На теле ее не было видно ни единого шрама, пятнышка или родинки. Оно отливало матовой белизной и чем-то напоминало античные статуи. У Антона перехватило дыхание. Вид у Рамиза был подавленный. Он покосился на Ганбарова и, расстроенный, спросил:

– А вы что скажете? Может, отправить ее на экспертизу?

– Ни одна экспертиза не докажет, что у нее было пулевое ранение.

– Но ведь, у вас во во время операции были ассистенты, свидетели, они могут подтвердить, что вы ее резали.

– Сейчас они думают, что это была массовая галлюцинация.

– Что значит галлюцинация! – закричал Рамиз. – Галлюцинация может быть у одного, у двух, но не у трех десятков человек, которые ее видели раненой, истекающей кровью. Где ваши ассистенты, где медсестры? Я допрошу их всех, и мы выясним, была ли она раненой или просто прикидывалась! – он взял профессора под руку и решительно повел из кабинета.

Лала и Антон остались одни.

– Теперь я, кажется, начинаю понимать, как вы сводите с ума мужчин.

– А у мужчин, известно, мозги жидкие, – парировала Лала.

– Тогда стоит ли тратить на них время?

– Ну, этого добра у меня навалом!

– Какое сегодня число? – спросил он по-итальянски, пристально гляди ей в глаза.

Против его ожидания Лала никак не отреагировала на эти слова.

– Как вы себя чувствуете?.. Вы меня понимаете? – продолжал спрашивать Антон.

Лала фыркнула и спросила:

– А попроще вы не можете?

– Вы не понимаете меня?

Она мотнула головой.

– Или не хотите понимать?