Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.) - [259]

По вопросу о дальнейшей тактике окончательных решений пока не принято.

Фракция с[оциалистов]-р[еволюционеров] предполагает обратиться к избирателям с особым воззванием по поводу роспуска Учр[едительного] Собрания.

Наш Век (Пг.). 9 января 1918. № 5.

223. Н. Рожков. Довольно безумия! («Новая Жизнь»)

9 января 1917 г.

Убеждать тех, кто взял на себя позор убийства революционеров, в том числе рабочих и солдат, безоружных, мирно манефестировавших, бесполезно и не нужно. Не к ним должна быть обращена наша речь, а к тем рабочим и солдатам, которых большевики сделали морально, отчасти и физически ответственными за этот несмываемый срам.

Эти рабочие и солдаты должны понять, не могут не понять, они поймут -что те, кто, как большевики, испугались мирной демонстрации, не имеют за собой широких масс, большинства демократии: ведь и царизм боялся того же и потому же.

Если бы большинство народа было за большевиков и их безумную политику, им нечего было бы бояться мирной защиты меньшинством своих убеждений. Но в том-то и беда, что, имея за собой меньшинство, большевики захотели изнасиловать большинство и применили террор и диктатуру, расстрелы и разгоны.

Да, у них есть солдаты, слепо и тупо жаждущие мира - какого угодно, хотя бы похабного. И они получают именно похабный мир. Да, у них есть рабочие, ослепленные перспективой социализма - кустарного, пошехонского, раздающего на деле землю богатым крестьянам, фабрики, отдельно каждую, работающим на них группам рабочих и скоро поэтому закрывающиеся, берущего наши жалкие отсталые банки, этот аппарат для спекуляции, в надежде этим негодным еще для того средством управлять всем народным хозяйством.

Понятно, что такой социализм оказывается мнимым, и погоня за ним напоминает погоню за собственной тенью. И рабочие получают мнимый социализм, на деле подготовляющий торжество богатой деревенской буржуазии и полный развал городской промышленности.

Но мнимый социализм - это торжество не что контрреволюции, а прямой реакции. И это тогда, когда для скорейшего достижения социализма действительно именно и нужна не диктатура и не террор, а широчайшая демократическая свобода, она одна только способна развязать, освободить производительные силы России.

Свершилось ужасное. Но ужас того, что свершилось, все же меньше, чем безумие, печатью которого заклеймили себя моральные и материальные виновники событий 5 января. И потому не к мести мы призываем, а взываем к сознательности, разумности, к здравому смыслу пролетариата.

Он скажет тем, кто сам обезумел и заражает своим безумием других: опомнитесь или уйдите, довольно!

Н. Рожков ³⁹⁶

Новая Жизнь. (Пг.). 9 (22) января 1918. № 6 (220).

224. Редакционная статья «Следствие по делу убитых членов Учредительного собрания» («Век»)

11 января 1918 г.

Следствие по делу об убийстве членов Учредительного Собрания А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина ведется под наблюдением комиссара по делам юстиции Штейнберга и комиссара по морским делам Дыбенко. Фактически все следствие ведется управляющим делами Совета народных комиссаров Бонч-Бруевичем, одним из следователей морского ведомства и являющегося представителем общественного элемента прис[яжным] пов[еренным] П.М. Могилянским, делегированным комитетом общественной безопасности. [...]

Как нам сообщают из вполне достоверного источника, комиссии до сих пор удалось установить следующее:

Еще за два дня до перевода А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина из Петропавловской крепости в больницу первый городской районный совет раб[очих] и солд[атских] деп[утатов] был оповещен о том, что ему поручается организовать перевод узников и охрану их.

В распоряжении совета имеется отряд красногвардейцев, старшим которых считается некий Куликов. Когда было получено распоряжение 6 января командировать красногвардейцев для перевода А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина из крепости, то Куликов назначил для этой цели красногвардейцев, прикомандированных из Выборгского района к первому городскому району, - Розина, Амбуса, Артемьева и Семенова из команды гранатников; в качестве разводящего и старшим был назначен солдат-инструктор главного штаба, красногвардеец Басов (в серой шинели и светлой папахе).

Эти красногвардейцы и доставили, под руководством Басова, на трех извозчиках А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина в больницу, после чего двое из них удалились вместе с Басовым, а двое других остались на карауле в коридоре больницы. Часа через полтора после этого в больницу вновь явился Басов в сопровождении двух молодых красногвардейцев первого городского района Блюмфельда и Рудакова. Сменив прежних красногвардейцев Блюмфельдом и Рудаковым, Басов в качестве разводящего вместе с первой сменой удалился.

Первая смена вместе со своим разводящим вернулась в помещение районного совета.

Затем, согласно показаниям задержанных до сих пор красногвардейцев, в том числе и Басова, около полуночи в помещение районного совета явился сборный отряд вооруженных матросов человек в 20-25, которые обратились к Басову как к разводящему и потребовали, чтобы он их повел в больницу, где находятся переведенные из крепости члены Учредительного Собрания А.И. Шингарев и Ф.Ф. Кокошкин. В это время в совете был также и старший красногвардеец Куликов.