Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь) - [36]

Этот пункт освещен всесторонне, но для нас, с точки зрения политического значения дела, эта мелочь - случайная деталь, отнюдь не характерная для дела, отнюдь не имеющая такого первостепенного значения. Зато главное, с нашей точки зрения, - роль Департ[амента] полиции в направлении полит[ической] деятельности определенной партийной группы - Чрезв[ычайной] следств[енной] комиссией освещается совершенно слабо; настолько слабо, что даже с точки зрения Чрезв[ычайной] следств[енной] комиссии, по нашему мнению, этим освещением удовлетвориться нельзя.

Возьмем хотя бы такой яркий пример. Известно, что речи Малиновского в Гос[ударственной] думе редактировались Белецким. Известно также, что черновики этих речей с поправками Белецкого сохранились до наших дней. (Сохранилась, напр[имер], речь Малиновского при первой декларации с[оциал]-д[емократической] фракции IV Гос[ударственной] думы). И тем не менее Чрезвычайная следственная комиссия совершенно не останавливается на характере поправок. Как будто бы с точки зрения общественно-политической характер этих поправок не является во много раз более важным и интересным, чем факт служебного преступления, выразившегося в сокрытии уголовной судимости!

Если так плохо обстоит дело с выяснением политических директив департамента полиции своим агентам-провокаторам, то вполне естественно, что во много раз хуже обстоит дело с выяснением внутрипартийных отношений и роли в них провокации. Затем совершенно невыясненным остается, каким образом провокаторство Малиновского могло остаться нераскрытым до 1917 года, хотя настойчивые слухи о нем ходили еще в 1910-1911 гг.

Здесь мы наталкиваемся на почти невероятный, но тем не менее имеющийся налицо недочет следствия. Из лиц, могущих рассказать многое по делу Малиновского, остались недопрошенными все те, кто в свое время выдвигал требование расследования этого дела; так, не допрошен никто из редакции «Наш[ей] Раб[очей] Газ[еты]» 1914 года, ведшей в свое время известную кампанию; не допрошены товарищи Л. Мартов и Ф. Дан, за свои настойчивые выступления, получившие в свое время от Ленина и Зиновьева звание «известных клеветников»; не допрошены те большевики, которые выдвигали обвинение против Малиновского еще до его бегства из Гос[ударственной] думы, в частности бывш[ий] член ленинского ЦК - Трояновский; не допрошены все те рабочие, которые первыми выдвинули подозрения против Малиновского в Москве. Совершенно необследованным остался вопрос и о предупреждениях, исходивших от анонимов.

Причины этих недочетов, конечно, тоже можно понять. Если речь идет об обвинении Белецкого в превышении власти, то совершенно неважно, почему Ленин, Зиновьев и Ганецкий объявили Мартова и Дана клеветниками, уклонившись от суда и не узнав даже, какие данные имеются у Мартова и Дана.

Но отношение демократии и в первую очередь отношение рабочих таким быть не может. Для них знать причины подобного поведения вождей одного из течений с[оциал]-д[емократической] партии в вопросе о разоблачении провокации своего коллеги по Центральн[ному] Комитету во много раз важнее, чем даже знать все подлоги всех директоров департамента полиции.

А раз так, то ясен в вывод: Чрезв[ычайная] след[ственная] комиссия Н.К. Муравьева не может удовлетворить тем задачам в деле расследования провокации, которые несомненны для всех деятелей социалист[ического] движения. Эта сторона дела должна быть расследована особой комиссией из представителей социалистических партий. Задачами этой комиссии должно явиться, с одной стороны, выяснение роли департам[ента] полиции в партийной жизни (влияние его на полит[ическую] линию поведения, борьба за раскол партии и т. д.), и с другой - выяснение роли вождей большевистского центра в деле расследования центральной провокации.

Без этой комиссии не обойтись. Без нее мы не узнаем всей правды по делу Малиновского. В создании ее заинтересованы все, кто эту правду хочет знать, кто дорожит честью партии.

Рабочая Газета. 1917, 19 июня. № 85.

* * *

В Чрезвычайной следственной комиссии по делу Малиновского допрошены, между прочим, в качестве свидетелей двое из судей этого провокатора, вынесших ему в 1914 г. оправдательный приговор, Ленин и Зиновьев. Из их показаний пока опубликовано очень мало, только отдельные обрывки. Поэтому будет еще преждевременно пытаться давать полную картину взаимоотношений Малиновского и большевистского центра под углом зрения представителей последнего.

Однако на одном моменте показаний Н. Ленина мы не можем не остановить внимания читателей: слишком яркий свет бросает оно на поведение этого вождя большевизма, так упорно, так настойчиво боровшегося против мысли о возможности существовании предателей в рядах его ближайших сподвижников.

- Я не верил, - заявляет теперь Ленин, объясняя малопонятное для свежего человека отсутствие с его стороны критического отношения к Малиновскому во время пресловутого суда над последним, - в провокаторство здесь потому, что будь Малиновский провокатор, от этого охранка не выиграла бы так, как выиграла наша партия от «Правды» и легального аппарата.