Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [26]
В основную группу «Земли и воли», по словам Аптекмана, в разное время было кооптировано еще 35 человек. К этой группе, насчитывавшей, таким образом, 61 человек, примкнуло не менее 150 человек молодежи и рабочих. Число членов организации часто менялось, достигнув наибольших размеров в 1877 – 1878 годах. В эти годы особенно развернулась революционная деятельность «Земли и воли», были пересмотрены устав и программа и широко организовывались деревенские поселения.
Общее количество действительных членов организации можно определить в 88 человек. По своему социальному составу центральная землевольческая организация была в основном однородна. Главная масса членов «Земли и воли» принадлежала к разночинной интеллигенции: дворянской по происхождению – 34% к общему составу, из духовенства – 12%, мещан – 12%, рабочих – 6,5%, крестьян – 2,2%, купеческого сословия – 4,5%, офицерских чинов – 5,6% ч.
Значительное по численности место в «Земле и воле» занимали студенты высших учебных заведений: их было 37 человек, или 42% к общему составу; 25% общего состава организации и 57,7 % общего числа студентов-землевольцев составляли петербургские студенты. Студенты Петербургской медико-хирургической академии составляли 21% по отношению к общему числу студентов-землевольцев, Технологического иститута – 13%, Петербургского университета – 10,5%, Горного института – 7,8%, Харьковского университета и Ветеринарного института – 10,5%, Киевского – 7,8%, Московского университета – 7,8%. Из стен этих важных учебных заведений вышли главные организаторы и деятели землевольческого движения.
В возрастном отношении землевольцы представляли уже зрелую молодежь, как правило, члены организации имели за своими плечами большой опыт пропаганды в народе, «ходили в народ». Большинство членов «Земли и воли»: люди 24-летнего возраста – 13,6%, 28-летние составляли 11,3%, 25-летние – 6,1%, 23-летние – 7,9%[177].
Землевольцы сумели привлечь к своей деятельности значительное количество женской молодежи – 19 человек, или 21% от общего состава основных членов «Земли и воли». Такого количества участников женской молодежи не знала ни одна революционная организация в России. «Нигде в мире женщина не работала в освободительном движении так тесно рука об руку с мужчиною, как в народническом движении России»[178].
М.К. Крылова явилась активным организатором подпольной типографии в Петербурге. Она, по свидетельству современников, имела более длинный, чем кто-либо другой из тогдашних революционеров, стаж революционной деятельности: привлекалась она еще по каракозовскому делу 1866 г. Можно назвать имена и других видных женщин-землевольцев (сестры В. и Л. Фигнер, О. Шлейснер, М. Лешерн, М. Субботина, А. Корнилова и др.).
Анализируя основной состав «Земли и воли», необходимо иметь в виду также большое количество периферийных отделений организации (см. статистические сведения о государственных преступлениях в России, опубликованные Л. Тихомировым на страницах «Народной воли» № 4 и 5 за 1879 г.), состав которых учесть невозможно. Некоторые воспоминания, и особенно следственные материалы Министерства юстиции и Министерства внутренних дел дают основания значительно увеличить установленное Аптекманом число примыкавшей к «Земле и воле» молодежи и рабочих (150 человек).
Так, Тихомиров, указывая, что статистика государственных преступлений держится в глубочайшем секрете, использовал «Обзор социально-революционного движения в России» Мальшинского (данные до 1876 г.) и статистические сведения Министерства юстиции. Он указывал, что за первое полугодие 1879 г. обвиняемых по государственным преступлениям привлечено всего 376 человек, в том числе 346 мужчин и 30 женщин. Эти данные далеко не исчерпывающие. Они касаются лишь тех лиц, которые были переданы в судебное ведомство с 31 декабря 1876 г. По словам Тихомирова, он не мог учесть большой массы, подвергшейся административным и военно-судебным взысканиям (в частности остается 440 неизвестных, арестованных в конце 1878 и начале 1879 г.). Анализируя общие данные о 2.238 обвиняемых в совершении государственных преступлений с 1875 по 1880 гг., Тихомиров писал, что на центральные губернии России приходится 545 человек или 24,5%[179]. К этим губерниям относятся: Ярославская, Московская, Владимирская, Нижегородская, Тверская, Тульская, Смоленская, Костромская, Пензенская, Калужская, Рязанская, Новгородская и Псковская. На Курскую, Орловскую, Тамбовскую, Воронежскую, Симбирскую, Самарскую, Саратовскую и Землю Войска Донского падает 453 чел. или 20,3%, на губернии Украины – 440 чел. – 19,7%, Белоруссии – 91 или 4%. На территорию Царства Польского (включая Западные губернии) приходится 15%[180].
Таким образом, подавляющее большинство лиц, привлеченных к суду за государственные преступления (почти 56%) действовали в губерниях центральной России. А эти губернии, как будет показано в последующих главах, и являлись главными районами практической работы землевольцев.
Статистика государственных преступлений значительно восполняет наши представления не только об общем численном составе «Земли и воли», но и ее местных организаций.
