Решительный сентябрь - [12]
— Дай мне поесть.
Марина Павловна зажгла газ, поставила на огонь кастрюлю с судом и стала напротив Сергея.
— Что с тобой?
— Ничего…
— Я не люблю быть назойливой, но… может быть, к ненароком обидела тебя? — спросила Марина Павловна.
Сергей поднял голову и с внезапной жалостью посмотрел на бабушку, на её круглую спину, распухшие ноги в войлочных тапочках. Бабушка… большая, сильная… Почему она сейчас вдруг увиделась маленькой и беспомощной? Может, потому, что он за лето перерос её почти на голову? Сергею захотелось подняться и погладить бабушку по голове, как всегда до сих пор делала это она.
— Что ты… не обижайся, ба…
Марина Павловна, наклонив голову, посмотрела на Сергея поверх очков.
— Не надо меня жалеть. Я ещё не совсем старая.
Сергей смутился, отвёл глаза.
— Ну, что ты такое говоришь, — пробормотал он, — никто тебя и не считает старой.
Марина Павловна принялась нарезать хлеб.
— Если так, тогда скажи, где ты был так долго?
— У Славки.
— Не мог подождать, пока он придёт домой?
— Не мог… Да только ему плевать на меня с высокой горы.
— Не верю.
И тут Сергей взорвался.
— И ты не веришь?! Ну, и не надо! Можете никто не верить! Думаешь, я эту проклятую тачку сам взял? Думаешь, взял, да? Мне Ефимов её дал. Бери — для тебя старался! Товарищ! Только не говори никому… Он скромный! Я же не знал, что она краденая… Думал, он у матери на работе набрал… Скромный! Я правду тогда сказал, а она не поверила… И ещё галстук хотят отнять! Я и сам этот галстук швырнул! Я…
Сергей запнулся. Ему не хватало воздуха и не хватало слов.
Марина Павловна села на табуретку, положила руку на стол. Сухие пальцы вздрагивали. Она посидела секунду и сказала спокойно, не поднимая глаз на Сергея.
— И правильно сделал. Грош ему цена, значит, была тому галстуку. Твоему…
— Не грош, а семьдесят восемь копеек, — поправил Сергей запальчиво.
Марина Павловна кивнула, соглашаясь, и спросила, по-прежнему не глядя на Сергея.
— Что же ты так переживаешь? Из-за этих копеек?
Сергей смотрел на бабушку, не понимая, куда она клонит? Ждал, что она продолжит, но бабушка молчала, и тогда он сказал с обидой:
— Я за правду переживаю.
— За правду не переживают. За правду борются.
— Я борюсь.
— Тем, что сам швырнул галстук? Это не борьба… это, милый мой, истерика.
Сергей покраснел и отвернулся. Слёзы были близко, он напрягся, чтобы сдержать их. Бабушка не выносила слёз.
Марина Павловна тяжело поднялась, упираясь ладонями в толстые доски стола, налила в тарелку бульон и поставила перед Сергеем.
— Ешь, пока не остыл.
Сергей поспешно хлебнул, обжёгся и начал ожесточённо дуть в тарелку.
— Швырнул… Тебе легко говорить, а они все, как ненормальные. Сбор, сбор… честно признайся… Далась им эта тачка!
Бабушка пододвинула ему хлеб.
— Скажи мне, мальчик, для тебя самого тоже дело только в тачке?
— Тачка — мелочь, — поспешно сказал он, — главное не в этом.
Конечно, бабушка права. Главное не в тачке. Главное в подлости Ефимова.
— А если она не хочет верить? — неожиданно для себя вслух спросил Сергей.
Бабушка ответила так, будто слышала, о чём он думает:
— Не верит, потому что не знает, где правда.
— Ба, неужели ты ничего не можешь придумать? Помоги мне…
Марина Павловна грустно улыбнулась и покачала с отрицанием головой.
— Милый мой мальчик, я не стану ничего придумывать за тебя. Первый раз в жизни ты столкнулся с неправдой, с подлостью, и должен сам защитить то, во что веришь. А иначе всю жизнь будешь жить по чужой подсказке.
Сергей взглянул на часы. Было начало седьмого, Вальтер обещал подойти к шести. Сергей прошёл в коридор и снял курточку.
— Уходишь? — спросила бабушка.
Сергей оглянулся. Бабушка стояла на пороге кухни. Сергей ждал, что бабушка спросит, как обычно: «Ты куда?», но она не спросила.
— Ты не волнуйся, я скоро, — сурово сказал Сергей.
Бабушка кивнула.
2.
Вальтер сидел на ящике возле штабеля пустой тары и даже не оглянулся на хлопок двери. Сердился за опоздание. Сергей хотел было дружески ткнуть его в бок, дескать, не сердись, так получилось, и замер в удивлении. По двору неспешно шёл Виктор Львович, поглядывая на таблички с номерами квартир над подъездами.
Сергей нагнулся к Вальтеру:
— Глянь, комиссар… ищет кого-то.
А Виктор Львович уже шёл к ним, улыбающийся, простецкий, ну прямо добрый старый друг, а не малознакомый мастер ПТУ, которого даже бесшабашный Славка побаивается.
Вальтер хотел было встать, но комиссар помахал рукой.
— Сидите, сидите, — великодушно разрешил он, поддал ногой пустой ящик и, ловко перевернув его, уселся рядом.
— Итак, что же вы намерены предпринять? — поинтересовался он, как бы продолжая прерванный разговор.
— С кем? — не понял Сергей, всё ещё пребывая в замешательстве. — Со Славкой? Так его нет дома.
Виктор Львович засмеялся, потянул Сергея за руку и усадил рядом.
— Знаю. Почему вы убежали?
Сергей промолчал.
— Я же обещал — расхлебаем беду вместе. Не поверили мне?
Сергей снова промолчал.
Виктор Львович грустно вздохнул.
— Понятно. Один человек совершил подлость… и весь мир рухнул? Никому нельзя верить? Насколько я сумел понять, прощать этого товарища…
— Он нам не товарищ, — резко сказал Сергей.
— Прошу прощения. И что же вы намерены теперь делать с ним? Только прямо, по-мужски?
Пионеры-герои — советские пионеры, совершившие подвиги в годы становления Советской власти, коллективизации, Великой Отечественной войны. Официальный список «пионеров-героев» был оформлен в 1954 году с составлением Книги почета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина.Художественно-документальный рассказ.Художник В. Юдин.http://ruslit.traumlibrary.net.
В первые же дни войны девятилетняя героиня этой повести Зорька осталась без родителей и попала в детский дом.Так началось её вступление в жизнь. О том, как Зорька, выдержав все испытания, стала товарищем, человеком, гражданином, написана эта книга.
Повесть о дружбе двух девочек-одноклассниц, которые перед вступлением в пионерскую организацию стали ответственнее и честнее в своих отношениях с товарищами и друг с другом.
Герои повести знают о войне только по рассказам отцов и дедов, по оставшимся следам войны. В старой пещере они находят ржавую солдатскую каску, полуистёртые от времени надписи и постепенно начинают задумываться над давно минувшими событиями…Автору хотелось показать, что жизнь человека — это цепь его хороших и плохих поступков, которые создают характер, связывают человека с другими людьми, с обществом. Показать, как те или иные поступки рождают одновременно вражду и дружбу, неприязнь к другу и уважение к вчерашнему недругу.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.