Ренуар - [39]
— Я уж слишком стар! — ответил он.
Но уж когда Ренуару что-нибудь приходило в голову…
Однажды, когда я был у Ренуара в мастерской, он рассказал мне о том, какие бывают неожиданности, когда модели раздеваются. Женщины, о которых думается, что они хорошо сложены, — никуда не годятся, тогда как другие, совсем «дрянь», раздевшись, превращаются в богинь.
В это время — звонок у двери. Это пришла показаться модель: настоящий мешок! Она стояла перед Ренуаром, заложив руки в карманы передника:
— Мосье, я «работаю» на рынках, но дела не идут по причине «охраны нравов» и конкуренции замужних женщин! И вот, так как мне говорили, что ремесло натурщицы — хорошее ремесло…
— Ладно, как-нибудь в другой раз посмотрим, — сказал художник, чтобы отделаться, и, когда она исчезла, он заметил: — Я неприхотлив, но всему есть границы…
Но вдруг в глубине мастерской за какой-то ширмой послышалось робкое покашливание и в то же время оттуда показалась голова будущей модели.
— Что вы там делаете? — закричал Ренуар.
— А вот, мосье, вы мне сказали: посмотрим, я и разделась!..
Я ушел. Назавтра, вернувшись в мастерскую, я застал художника у мольберта…
— Я жду модель, ну, знаете, ту, вчерашнюю.
Я. — Этот ужас!
Ренуар. — Вы говорите: ужас… Это — сама Венера!..
Уже несколько лет как Габриэль ушла от «хозяина», а также и матушка Машен, ставшая консьержкой.
Проходя как-то по Монмартру, я встречаю эту последнюю прохлаждающейся у дверей «своего» дома.
— Ваша недвижимость имеет очень приличный вид! — говорю я ей в виде комплимента.
— Нет, мосье… в доме как раз недостает приличия. Дамочка из шестого наставляет рога своему мужу, честное слово, очень хорошему человеку; старик из первого — сатир; жилец из третьего бросил свою жену… Да, мосье.
— А Габриэль? — спросил я. — Видаетесь вы с ней?
— Нет, мосье… Габриэль живет в Атен, очень хорошем городишке… Рассказывают, что у Габриэли есть горничная и бархатное манто… Да, мосье!..
Глава XXI
Ренуар и любители
Нет более докучного занятия для Ренуара, как продавать картины. Не то чтобы ему слишком не хотелось расставаться с ними: но необходимость просматривать холсты, заделывать пробелы, подписывать…
Саша Гитри пришел просить разрешения снять Ренуара киноаппаратом (я еще буду говорить о его неумении в чем-нибудь отказать).
— Если бы я мог вас снять с кистью в руках! — сказал Саша.
Ренуару как раз надо было подписать картину. Он просил поставить ее на мольберт и принести краски.
Из глубины комнаты я видел, как он водил кистью по холсту…
Когда оператор перестал вертеть, Ренуар протянул руку маленькому Клоду, чтобы он вынул кисть из пальцев.
— Но, папа, ведь ты не подписал картину!..
Ренуар. — Ну, в другой раз.
Я. — Глядя, как вы двигали рукой, я подумал, что вы дважды подписались.
— Нет, — ответил Ренуар, — я приписал розочку…
Когда Ренуар наконец решался положить последний мазок на холстах и торговцы совсем уже рассчитывали их получить, неожиданно на сцену появлялся любитель… Так как у Ренуара была репутация человека, не желающего «прямо» продавать, этот любитель начинал выпрашивать портрет своей жены, или дочери, или маленького сына, что бывало гораздо реже, так как мальчики в картинах продавались не так выгодно.
— Если бы вы знали, мосье Ренуар! Уже три года как моя жена экономит на туалетах, чтобы иметь свой портрет, сделанный вами в вашей «новой манере». Она только что разбила свою копилку, и там оказалось три тысячи франков! Конечно, за такую цену мы не смеем и мечтать о портрете маслом!.. Но даже простая пастель нас бы так осчастливила!
Танец в городе. 1883
При этом, упрашивая сделать пастель, прекрасно знают, что своими парализованными пальцами Ренуар не может рисовать карандашами и что, условившись сделать рисунок, он, само собою разумеется, берется за холст и краски. Нечего и говорить, что, когда согласие получено, дама не преминет явиться сильно декольтированной: чем больше тела, тем холст будет стоить дороже… Может случиться, что она придет в сопровождении «своей дочурки» (которую, бывали случаи, одалживали у подруги), и затевается новая атака, чтобы заручиться согласием написать и ребенка с «матерью»…
Легко представить себе, что Ренуар совсем забывает во время такой осады о торговцах картинами, которые даже и не имеют возможности напомнить о себе, потому что первое условие для торговца заполучить что-нибудь от Ренуара — это не надоедать ему. Но так как служанки, чтобы избавиться от лишнего беспокойства, не запирают двери на ключ, предоставляя кухарке отбор посетителей, любители заходят к Ренуару, как на какую-нибудь мельницу, стоит только «большой Луизе» заняться жарким.
Когда же и купцам наконец улыбнется счастье, когда торг заключен, Ренуар как бы посылает проклятие:
«Кончено! Берите!..»
А те, даже не посмотрев на холсты, которые снимают со стен, всегда произносят одно и то же:
«Мосье Ренуар, в следующий раз возьмите с меня подороже, но дайте побольше!»
«Вам не нравится, что я продаю любителям?»
«Поскольку мы предлагали вам более высокую цену…»
Тогда Ренуар, на которого деньги не производят никакого впечатления:
«Подождите немножко; при такой спешке они скоро насытятся»…
