Реконструктор. Приручение пламени - [90]

– Как самочувствие, готов к полету? – наконец спросил Генеральный, доставая из кармана пачку с аромами.

– Так точно, товарищ Эйтан, – бодро ответил парень, улыбнувшись своей белоснежной улыбкой и помолчав, словно извиняясь, добавил: – Правда мандраж небольшой чувствую, словно курсант перед экзаменационным полетом.

– Мандраж – это хорошо, это позволяет себя чувствовать в тонусе, – понимающе кивнул Конструктор, закуривая. – Хотя я и сам не лучше, вот, посмотри.

Он вытянул перед собой ладонь, которая заметно подрагивала.

– Сам волнуюсь ка школяр. Впрочем, нам это простительно, ведь завтра нас действительно ждет экзамен, причем сдавать мы его будем сразу за все человечество. И ты идешь первым. Завтра, ты, друг мой, проложишь нам дорогу к неизведанному, сделаешь первый шаг туда, – он кивнул в стремительно светлеющее утреннее небо, – за его грань. Это только начало пути, но поверь, пройдут годы и именно благодаря нам, наши потомки шагнут сперва на другие планеты системы, а затем отправятся к звездам. Но когда бы это не случилось, в начале пути всегда будешь ты. Это твоя роль и ноша, поэтому еще раз спрошу: готов ли ты к ней?

Первый Космонавт понурил взгляд, словно сомневаясь, что ответить, а когда поднял глаза на Генерального в них плескалась лишь бездонная синева небес и не тени сомнения.

– Готов, товарищ Эйтан.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Сергей, хлопнув его по плечу. – Иди, отдохни немного, побудь с семьей и на подготовку.

Первый отдал честь и быстрым шагом направился к стоящим в стороне офицерам из отряда космонавтов, а Ратный, проводив его взглядом, вновь повернулся к уносящейся ввысь белоснежной стреле ракеты. Завтра в десять часов утра.

Он выпустил в небо тонкую струйку дыма. Годы, долгие годы, наполненные бессонными ночами, горечами неудач и радостями побед остались позади…. Завтра в десять утра.

Сергей отбросил догоревшую сигарету и, достав новую, щелкнул зажигалкой.

В этом мире не было космической гонки, он в отличие от своего земного коллеги, ни с кем не соревновался за покорение пределов. Этот мир не ожидал ничего подобного, не был готов, даже не думал о подобном, по крайней мере, не так быстро, даже в фантастических книгах полеты на другие планету упоминались крайне редко, наверное поэтому, запуск первого искусственного спутника планеты буквально вверг всех в некое состояние прострации. На несколько дней мир погрузился в полное молчание и игнорирование данной новости, затем пришло отрицание и обвинения во лжи, но тонкий монотонный писк в эфире, упорно рушил все доводы скептиков. В конце концов, стена молчания рухнула, сменившись общим ликованием, а ученый и инженеры всех стран «срочно кинулись вдогонку» – поздно, слишком поздно.

Это было два года назад, а завтра он преподнесет этом миру новый сюрприз. Но пока нужно съездить домой, побыть с женой, а то он уже неделю с космодрома не вылезает.

Сергей поднял голову, посмотрел в светлеющее небо, на розовеющем полотне которого все еще видны были бледные точки звезд и, погрозив им рукой с зажатой промеж пальцев сигаретой, бросил:

– Я же говорил, что вновь доберусь до вас, говорил.

От космодрома всего два часа на автомобиле по прямой словно стрела, разрезающей степь косым темно-серым шрамом, бетонке, и вы въезжаете в город Звездный, что раскинулся на берегах степного озера Бахрасай. Этот город вырос буквально за несколько лет на месте небольшой рыбацкой деревушки и теперь менялся с каждым годом: двухэтажные, деревянные рабочие бараки в центре постепенно уступали место кирпичным и бетонным пятиэтажкам, а одноэтажный «городок инженеров», что тянулся вдоль берега озера и часть строений которого представляли из себя перестроенные на скорую руку вагончики-бытовки, все больше обрастал крепкими, кирпичными домами. Один из первых таких домов получили они с Тей, чуть больше пяти лет назад. Причем Сергей долго сопротивлялся, но коллеги по институту настояли, говоря, что негоже главе ютится в пусть и переделанном, но вагончике. Теперь его дом был, пожалуй, одним из самых скромных на фоне новоотстренных, но Ратный не жаловался, да и Тейрину вполне устраивало их жилье.

Машина затормозила около невысокого кованого забора, по другую сторону которого уже вовсю цвели молодые лигнии¹⁹. Сергей отпустил водителя, попросив заехать ближе к пяти утра. Открыл калитку, неторопливо прошел по выложенной серыми плитками дорожке, вдыхая запахи цветения и, поднявшись по ступеням крыльца, принялся хлопать по карманам в поисках ключей, но дверь неожиданно распахнулась. Судя по всему, Тейрина заметила подъехавшую машину и ждала его у порога.

– Привет, милая, не ожидал, что ты дома. Что-то на работе случилось?

– Нет, – улыбнулась та, целуя мужа в щеку. – Просто узнала, что ты приедешь, и решила взять выходной.

– Опять кто-то сообщил, ну никакой секретности, – покачал он головой и, напустив на себя нарочито грозный вид, добавил: – Вот вычислю твоего информатора, сразу же уволю.

– Я тебе уволю, – кулачок женщины впечатался ему в плечо. – Раздевайся давай, еда уже на столе, а то совсем себя запустил на казенных харчах, вон костюм как на вешалке болтается.